Я лишь закатила глаза и, взяв Костю за руку, встала с кровати. Вперед нас выбежал из комнаты Цезарь, он просто обожал моего отца, который каждый раз привозил ему что-нибудь вкусное. Пока мы с Костей были в комнате родители уже успели снять верхнюю одежду и найти себе занятие по душе. Мама, вытянув ноги, полулежала на диване и смотрела какое-то кино, а папа помогал Лидие Борисовне накрывать на стол. В готовке я, кстати, тоже начала делать успехи, хотя мама Кости и сам Горин все еще не разрешали мне готовить для больших праздников. Беременность отрицательно сказалась на моих вкусовых рецепторах.
— Привет, милая! — радостно воскликнул папа, целуя меня в щеку. — Как там мой внук? — спросил он, погладив живот.
— Может там моя внучка, — фыркнула Лидия Борисовна, подмигнув мне. Женщина знала, что мне хоть и было все равно на пол ребенка, но на 0,0000001 процента больше я все-таки хотела девочку.
— Не обращайте на него внимание, — усмехнулась мама, беря из вазочки мандарин. Разница у нас была небольшая, всего четыре недели. — Он просто расстроен, что у него будет еще одна дочь!
— Не правда! — воскликнул отец, хмурясь. — Просто хочется уже…мужика! Правда, Костя? — обратился он к моему мужу.
— Я хочу девочку, — ответил он, пожав плечами. В общем, как Вы поняли, мы с Костей были солидарны на счет пола ребенка.
— Предатель, — прошептал папа и все засмеялись. Кто-то постучал, и я пошла открывать дверь.
— Привет беременным! — закричала Алиса, целуя меня в щеку. Они с Максимом вернулись из путешествия всего пару недель назад. Новый год мы не смогли отметить все вместе, поэтому решили собраться на месяц позже. — Будущие отцы, дедушки и бабушки, — кивнула она, снимая короткую шубку из соболя. — Как настроение?
— До того, как ты назвала меня «бабушкой» было прекрасное, — съязвила мама, поджав губы.
— Теть Лор, ты всегда будешь для меня самой красивой и не важно мать ты, бабушка или просто женщина, — выкрутилась Алиса, послав ей воздушный поцелуй.
— Засчитано, — кивнула мама, усмехнувшись. — Но только на этот раз!
— Так, все гости на месте — пора садиться за стол! — сказала Лидия Борисовна, ставя на стол еще одну тарелку с салатом.
— Кажется, кто-то завтра будет расплачиваться за этот пир в спортзале, — вздохнула Алиса, садясь рядом с Максимом напротив моих родителей.
— Я год буду за это все расплачиваться в спортзале, — пожала плечами мама, обводя рукой в воздухе не только праздничный стол, но и свой круглый живот.
— Знаете, а я предлагаю поднять бокалы за наших прекрасных женщин! — воскликнул отец, наливая маме ягодный компот и встал на ноги, беря в руки бокал с шампанским. — Они подарили нам жизнь, полную любви и счастья. Спасибо Вам, наши любимые женщины!
— Трехкратное «Ура», два коротких и одно протяжное! — крикнул Максим, и все дружно засмеялись.
Жизнь непредсказуема и понимаешь ты это лишь тогда, когда все переворачивается с ног на голову. Порой ты боишься, тебе бывает грустно и страшно от понимания того, что она никогда не станет прежней, не вернется к начальному знаменателю. Но каждый конец — это начало чего-то нового, и я искренне верю, что это «новое» привнесет в нашу жизнь еще большее счастье.
— Совсем забыла! — воскликнула, вскакивая на ноги.
— Аккуратнее пожалуйста, — тут же вскочил следом за мной Костя, придерживая меня за локоть. — Что случилось?
— Торт!
— Какой еще торт? — нахмурившись спросил Костя.
Уже через несколько минут он получил ответ на свой вопрос. Я достала из холодильника большой круглый торт с голубым и розовым кремом, а посередине был выложен белый знак вопроса из мастики.
— О-о, кажется сейчас мы узнаем пол моего внука, — потер руки папа, улыбаясь.
— Пол ребенка, — поправила его Лидия Борисовна, передавая Косте нож. — Ну что, папаша, режь!
— Стойте! — воскликнула Алиса. — А как же ставки?
— Какие еще ставки, Снежинка? — нахмурился Макс.
— Ставлю
пять тысяч на девочку, — сказала она, широко улыбаясь.
— Десять на моего внука! — воскликнул папа.
— Три на девочку, — поддержала мама Алису.
— Я не азартный, — усмехнулся Максим, качая головой и достал телефон. — Я лучше поработаю оператором.
— Вся моя пенсия на девочку, — кивнула Лидия Борисовна и ударила ладонью по столешнице. — Режь!
Костя усмехнулся и, на минуту задержав на мне взгляд своих васильковых глаз, сделал первый разрез. Папа ждал больше всех, он чуть не упал на стол, пока тянулся, чтобы лучше рассмотреть цвет бисквита. Второй надрез и…
— Мальчик! — заголосил папа, и все дружно засмеялись.
— Нет, дорогой, — успокаивающе погладила его по руке мама. — Девочка!
Конец
