class="p1">От ее испуганного голоса нервы скручивает в спираль.
– Ослик, я уже еду. Скажи мне, сколько у него человек? Где именно он тебя держит? – стараюсь, чтобы голос звучал спокойно, хотя самого ебать как трясет.
Она замолкает на секунду, всхлипывает.
– Мы в доме за городом, в лесу. Я видела только Оскара. Он сейчас вернется, мне страшно… Я в самой дальней комнате, тут дверь с замками.
Снова всхлип, и связь обрывается.
Твою мать! Сжав пальцами виски, пытаюсь взять себя в руки.
– Говорит, никого кроме Оскара нет…
Чувствую хватку на плече. Исай.
– Мы найдем ее, с ней все будет в порядке, я даю тебе слово, Лука.
Киваю в ответ, потому что в этот момент даже слова из себя выдавить не смогу. Только бы успеть к Ослику, только бы ублюдок ей больно не сделал.
* * *
Тачку бросаем за два дома. Из багажника разбираем стволы. Мы с Мироном направляемся через главный вход, Исай с Амиром идут в обход, с задней стороны.
Во дворе никого. Проходим по стенке к дверям, Мирон открывает дверь и врывается внутрь, я захожу следом.
– Никого, – рычит, заходя в следующую дверь. Я без остановки, направляясь вглубь по коридору. По правой стене, в самом конце дверь на замках..
– Ослик!
– Лука, я тут!
По венам адреналином ее испуганный голос с той стороны двери.
– Отойди на два шага, я сейчас!
Делаю шаг назад, и бью с ноги. Снова и снова. Дверь остается на месте. Здесь штук пять замков. Понимаю, что так мне с ней не справиться. Тогда я передергиваю затвор пистолета и стреляю в каждый из них. В один, второй третий. Пока последний замок не падает на пол бесформенным куском металла.
– Что здесь? – рядом появляются Исай и Амир.
Толкаю дверь и прохожу внутрь. Сканирую пространство. Ослик на полу, возле кровати. Когда она видит меня, срывается и прыгает мне в руки.
– Лука! – в ее глазах слезы и мне п*здец как больно. Притягиваю к себе, а самого трясет как в лихорадке. Моя маленькая, живая…
– Он что—то сделал с тобой? – ставлю ее на пол, осматриваю лицо, шею, тело.
Она хватает меня за руки, тянет на себя.
– Глеб, – Ия машет рукой, указывая на кровать, заваленную тряпьем. Когда я подхожу к ней, в нос ударяет зловонный запах. Я понимаю что это не просто груда грязного тряпья и какой—то бомж под ней. Это ее брат Глеб. Точнее, все, что от него осталось.
От увиденной картины тошнота подкатывает. Твою мать! Что этот ублюдок сделал с ним?!
– Он живой? – наклоняюсь к нему, пытаюсь прощупать пульс. Глеб грязный, изможденный. От него разит запахом гнили. Пульс есть. Слабый, но прощупывается.
– Он его обкалывал чем—то, пытал… – за спиной ее голос тихий. – Лука, спаси его…
– Твою мать! – со спины подходит Исай. Приблизившись, несколько секунд всматривается в Глеба.
– Мирон!
В комнату заходит младший Гесс.
– Пила нужна, – Исай приседает у кровати, поднимая железную цепь. Мирон стягивает с плеча рюкзак, достает оттуда орудие. Пару минут и наручники падают на пол.
Все это время я прижимаю к себе Ослика.
– Парни, помогите, его нужно погрузить на заднее, – Мирон подзывает остальных.
Исай и Амир подходят к кровати и берутся за простынь с двух сторон. Я благодарен Гессам. Они ведут себя так, словно ничего особенного не делают. Словно их не пугает вид брата Ии.
Осматриваюсь по сторонам, вспоминая об Оскаре.
– Где эта мразь?
Ия смотрит на меня, а в глазах слезы.
– Не знаю, он сказал, что машину во двор загонит, больше не заходил.
Мирон хмурится.
– Не было там никакой машины, – положив ствол на плечо, кивает нам. – Пора покинуть этот гадюшник.
Как только парни выходят в коридор, я беру за руку Ию, и мы последними выходим из комнаты. Слышу, как Мирон докладывает, что на улице все чисто. Парни выносят Глеба. Замираю на мгновение. Вдруг слышу какой—то шорох в темноте за спиной. Оборачиваюсь. А дальше, все словно в замедленной съемке.
Вижу, как из темноты на нас вылетает обезумивший ублюдок с тесаком в руках. Мгновение, Ия резко выходит вперед, закрывая меня собой. Она обнимает меня. смотрит мне в глаза… так, словно я – последнее, что она собирается увидеть. Внутри холодом все сковывает. Я вижу как он заносит руку для удара, и тесак летит прямо ей в спину. Никаких мыслей. Все на автомате. Резкое движение рукой, ладонь обжигает болью. Она смотрит мне в глаза, с ее губ слетает всхлип. Он давит.. я чувствую, как лезвие упирается ей в спину, еще сильней сжимаю его в ладони. Гребаная секунда уходит на то, чтобы собраться с силами, и толкнуть его обратно.
Оскар отлетает на шаг, я толкаю Ослика назад, себе за спину. Он снова замахивается. Ухожу от удара и отбиваю нож. А потом меня накрывает. Удар за ударом. Они градом сыпятся на него. Я не чувствую боли. Из груди рвется животный рев. Оскар на полу, его лицо в крови, и я не знаю, его она или моя.
– Лука!– окликает Ия. И только ее голос приводит в чувства. Обернувшись, вижу ее сидящую на полу. Испуганно прижимающуюся к стене.
За ее спиной Гесс.
– Забери ее! – кричу Амиру.
– Нет! Лука!
Она сопротивляется, тогда он берет ее на руки и выносит из дома. Моя рука на рукоятке ствола за поясом. И когда я оборачиваюсь, то вижу как дуло его ствола направлено мне в грудь.
– Я убью тебя, мразь. Мы сдохнем вместе, – его губы кривит улыбка, демонстрируя мне окровавленные зубы.
Резкий взмах руки, и гремит выстрел. Этот звук отдачей по нервам. Его голова заваливается на бок, а глаза вдруг становятся стеклянными. Опускаю взгляд на свои руки, в которых зажат ствол.
Они трясутся. Убираю оружие за пояс, вытираю рукавом лицо. Смотрю на неподвижное тело ублюдка, так долго портившего жизнь близким мне людям. И понимаю, что ни капли не жаль. Эта мразь заслуживает смерти.
– Пошел ты… – сплюнув в сторону, разворачиваюсь и выхожу на улицу. Туда, где меня ждет она. Мой рыжий, маленький ангел. Та, за которую жизнь отдам и не моргну.
Эпилог
Три месяца спустя
Солнечные блики играли на моем новеньком колечке. Пока Варламов вез меня к брату, под громкие треки, раздающиеся из колонок, я не могла перестать любоваться обручальным кольцом.
Этот умник сделал мне предложение. Прямо на ринге своего клуба, у всех на глазах! Я чуть в обморок
