застегнул молнию на своих джинсах и, ухмыльнувшись, вытер кровь с нижней губы.
— Я скучал.
— Я тоже. Извини, что укусила.
— Можешь укусить еще раз, мне понравилось.
Лика спрыгнула на пол и налила себе воды из графина.
— Нет, сначала давай все обсудим, чтобы не осталось недосказанностей. Мне уже надоели эти ссоры. И нашей дочке тоже. Согласен все обсудить?
Виктор сначала пожал плечами, а затем задумался, словно что-то вдруг пришло ему в голову. Наконец он кивнул:
— Да, давай. Я начну?
— Без проблем.
Лика села в кухонное кресло и скрестила руки на груди. Она боялась себе признаться, но ей было дико страшно, что сейчас между ними возникнет очередное недопонимание, которое приведет к окончательному разрыву. Девушку пугали вопросы, которые может задать Виктор, однако она понимала, что без вечера откровений никак не обойтись.
«Будь что будет», — мысленно приготовилась она.
Смотря куда-то в сторону, Саттаров тихо спросил:
— Почему ты не сделала аборт, если была уверена, что ребенок от него, а не от меня? Это единственное, что не дает мне покоя.
Хоть Лику и одолевал страх на грани паники, она решила быть честной и говорить все как есть. Того же она ждала и от Саттарова.
— Я не была уверена, — сказала она. — Именно поэтому решила оставить ребенка. Я не против абортов, но одна мысль о том, чтобы избавиться от нашего с тобой сына или дочери, приводила меня в ужас. У меня была всего пара процентов, что ребенок твой, но их хватило, чтобы удержать меня от неправильного шага.
— Пара процентов — это практически приговор, Лика. Ты же умеешь составлять пропорции?
Девушка насупилась:
— Мне было плевать на математические ожидания, я думала сердцем, а не головой. Тебе не понять, что это такое, ты же бесчувственный мужлан! Между-прочим я сохранила нашего ребенка. А твои дурацкие пропорции убили бы его.
Саттаров рассмеялся:
— Согласен. Мне очень повезло, что иногда ты у меня такая нелогичная. Наверное, за это я тебя и полюбил. Твои действия непоследовательны и хаотичны, но это добавляет в мою жизнь того, чего мне всегда так не хватало.
— Я не понимаю, когда ты иронизируешь, а когда говоришь серьезно, ну да ладно.
— Я говорю серьезно. Ты же мать моей дочери, а над беременной женщиной, которая не умеет составлять пропорции, иронизировать грешно. Теперь твоя очередь. Задавай свой вопрос.
— Да нет у меня вопросов, — развела руками Лика. — Это ж я накосячила, а не ты. А хотя погоди-ка… Точно! Что там по Белинскому? В прошлый раз ты упоминал, что откопал на него какой-то компромат. Не пойти превратно — мне на него плевать. Просто интересно, что там такое.
Виктор сел на диван и поманил девушку к себе:
— Садись на коленочки, сейчас все расскажу. Это действительно очень интересная история.
Лика последовала совету и спустя несколько секунд с удовольствием разместилась у него на коленях. Обвила его шею руками и принялась слушать.
— Помнишь, я рассказывал, что изначально именно Белинский, а не я, должен был возглавить московский филиал?
— Помню, — кивнула Лика. — Я тогда еще удивилась, почему он отказался, если ему предлагали какие-то нереальные суммы.
— Ага, и при этом он бы остался руководителем в Питере и вполне мог бы управлять им из Москвы, получая премиальные за оба филиала. Не жизнь, а сказка. И тем не менее, он категорически отказался, сославшись на то, что привязан к северной столице и к переезду не готов. А не готов он оказался по трем причинам. Во-первых, прекрасно знал, что филиал терпит финансовый крах. Напомню, что изначально о реальных масштабах бедствия не догадывались даже владельцы компании. Во-вторых, он понимал, что вернуть активы не в силах, ведь часть из них — на его скрытых счетах…
— В смысле?? — воскликнула Лика. — Это что, все он? Как это возможно?
— Погоди, — терпеливо произнес Саттаров, положив ладонь на ее плечо, — я сейчас все объясню. И, наконец, в-третьих, его не прельщали гонорары за работу в Москве, ведь денег у него уже и так с гаком хватало на роскошную жизнь до конца дней. В итоге в Москву поехал я. Чему, конечно, несказанно рад, ведь встретил там тебя.
— Я тоже рада. Ты лучший мужик не только в реальной жизни, но и среди всех, кого я нафантазировала за годы одиночества.
Виктор нежно поцеловал ее в щеку и продолжил:
— Так вот, когда я выяснил, что именно по его инициативе Леру отправили к нам на помощь с аудитом, мне стало очень любопытно, с каких это пор полномочия Белинского вышли за все мыслимые и немыслимые границы. Я начал изучать этот вопрос и обнаружил, что наш ушлый друг вел какие-то дела с руководством дочернего предприятия компании, а те, в свою очередь, одно время очень плотно сотрудничали с вашим Львом Валерьяновичем. Не буду вдаваться в подробности, но сотрудничать они прекратили за полгода до его исчезновения с активами филиала. Тех, кто продолжил вести тайные дела со Львом Валерьяновичем, мы, конечно, поймали, но они ничего не знали о его местонахождении и реальном уровне махинаций. Думаю, они вообще участвовали во всем этом по указке реальных преступников, чтобы в последствии нам было кого обвинить. А тем временем, спустя примерно год после бегства Валерьяновича, руководство дочерней компании, а также наш питерский герой, внезапно стали намного богаче, чем были. Белинский якобы открыл сторонний бизнес, а его друзья из «дочки» занялись майнингом. И все это вне основной деятельности.
Лика недоуменно посмотрела на Саттарова:
— Я ничего не поняла, кроме твоего намека, что ребята из дочерней компании, Белинский и Лев Валерьяныч действовали сообща.
Виктор улыбнулся:
— Ты поняла самое главное. И вот что интересно: я более чем уверен, что Ярик в курсе, где искать Льва. Мне нужно пару недель, чтобы все подготовить, и тогда к нашему юному махинатору нагрянет наряд. Он потеряет все, что у него было и начнет активно сотрудничать со следствием, чтобы скостить себе срок и не остаться в долгах сверх того, что у него изымут.
Лика смотрела на своего мужчину во все глаза и не могла даже дышать — настолько ее распирало от восторга. Она всегда восхищалась его живым умом, но распутать дело, над которым уже больше года бились и структуры, и акционеры компании, — это вообще достойно преклонения и оваций.
— Мне кажется, или ты как-то слишком радуешься его скорым неудачам? — прищурилась она.
— Если бы он поумерил эго и пыл в отношении тебя, я бы и минуты не потратил на размышления о нем
