крови.
— Долго я пробыл без сознания? — приподнявшись на локтях спросил, и тут же поморщился от боли в боку. Моя реакция не осталась незамеченной, ко мне тут же подскочил Берт, отбрасывая одеяло.
— У вас снова открылось кровотечение. — Улыбка, озарившая лицо мальчишки померкла, и глубокая складка залегла между бровей. Он, ловко разрезав повязку, раскрыл бинты.
Неплохо меня так зацепило, подумал, глядя на глубокую рану, разделяющую мой живот.
— Пять дней ты был на грани жизни и смерти. Рассказывай, как он смог так тебя ранить? — королю открывшаяся картина не приглянулась, и он решил отвлечь меня, а заодно и себя от созерцания окровавленных бинтов.
— Всё шло по плану. — Возвращался воспоминаниями в то злосчастное утро. Мысли были ещё вязкими, и картинки неохотно всплывали в моей памяти. — Я и мои люди следили за передвижением праздничного кортежа. Также по всему периметру были люди адмирала, которые в одежде обычных людей, не привлекая внимания, просматривали толпу. И вдруг ко мне подбежал мальчишка. — Образ посыльного тут же всплыл из омута воспоминаний. Лет шести на вид, ничем особым не отличался от ребятишек, находившихся на празднике. — Он передал записку с печатью Шпица, на которой было одно предложение.«На крыше библиотеки». Не став медлить, я, взяв трёх охранников, поспешил к указанному зданию. Двоих я оставил на выходе, а третий пошёл со мной через портал. На счету была каждая секунда.
Резкая боль кинула в жар всё тело, заставляя сжать зубы, чтобы не закричать. Берт налил на рану кровоостанавливающее зелье, которое обжигает края пореза. Через пару мгновений, когда боль стихла, я продолжил.
— Он стоял там. В чёрном плаще, с тростью в руках. Его лицо было скрыто под капюшоном, но я чувствовал исходящую от него магию. Скорее всего, он использовал заклятие отвода глаз. Я атаковал первым. Пульсар слетел с пальцев легко, но он так же быстро отразил атаку. Джонатан, который сопровождал меня тут же сплёл сеть, но и ловушку маг без труда разорвал. Когда в меня полетело боевое заклинание, я успел отразить его, в отличие от Джо. Тело парня пронзила предсмертная конвульсия, и ужас застыл навсегда в юношеских светлых глазах.
Удар за ударом мы наносили друг другу. Силы заканчивались, в то время, когда, казалось, у мага они были неиссякаемыми. Дальше я совершил ошибку. — Прикрыв веки, словно ещё раз переживаю тот миг. — Когда мне показалось что маг открылся, я подошёл слишком близко для последнего удара. Только в тот момент я даже не мог представить, что он будет нанесен мне. Острая боль, от которой потемнело в глазах, пронзила живот. Больше я ничего не помню.
— Рядом был найден кинжал из драконьей кости. — Хмуро отметил король. — Магистр Ринтон сказал, что на ней след магии сихнов.
— Если вы здесь, значит, всё прошло, как и планировали? — приподнялся, что бы Берт смог закрепить повязку. Сил совершенно не было, и теперь этому есть объяснение. Кость дракона использовали ещё тысячи лет назад для ритуальных жертвоприношений. Драконы отличные накопители. Вот поэтому во все времена использовали именно кости дракона для создания различного рода артефактов. Они превосходно закрепляли магию, вложенную при создании атрибута.
— Почти. — Король поднялся, подходя ближе к моей кровати. — Всё было так, как предвидела мисс Роут. Взрыв, и моя иллюзия мертва. Магам с трудом удалось в последнюю минуту убрать эманации заклятий, чтобы маг ни почувствовал остаточный след.
— Отлично. Значит, он полностью уверен, что смог уничтожить вас, и, следовательно, скоро объявиться, для захвата престола. — Облегчение которое я должен был испытать от этой новости, так и не наступило. Что— то тянуло в груди.
— Не всё у нас прошло так гладко. — Последняя фраза заставила напрячься. Я уже давно выучил короля, и его этот тон. — В момент, когда началась всеобщая паника от взрыва, и люди спешили поскорее добраться к выходу, мисс Роут устремилась к моей иллюзии. После этого девушку никто не видел.
Грудь сдавило, словно тисками. Вдох дался с трудом. Внутри меня оборвалась тонкая нить, удерживающая душу, и, сорвавшись, упала куда— то вниз. Шантия. Моя любимая. Моя пара. Эти слова пронеслись в голове, а через секунду невыносимая боль пронзила всё тело.
Шантия Роут
Сознание с трудом вырывалось из пустоты, которая окутала разум, погружая в темноту, без сновидений. Попробовала пошевелить рукой, и тут же пожалела о содеянном. Боль разрядом тока прокатилась от кончика пальцев до плеча, а затем по шее, вонзаясь в голову. Что это со мной? Приложив усилия, я распахнула глаза осматриваясь.
Старая, заброшенная комната, некогда принадлежавшая девушке. Это отчётливо было видно по мебели с резными узорами, по статуэткам, сейчас затянутых в слои пыли. Хозяйка давным-давно покинула эти комнаты, и они словно тоскуют по владелице. Сырость поползла из оконного проёма по стенам, заполняя собой некогда светлые стены. Картины так же попали в плен пауков, отчего невозможно было определить, что на них изображено.
Я лежала на огромной кровати. С трудом приподняв голову, смогла рассмотреть, как почти невидимые магические силки тянутся от ног и рук к спинке ложа. Платье всё изодранно, в саже и копоти, больше походило на наряд для пугала, чем для бала. С правой стороны стояла прикроватная тумбочка, на которой были маленькие флакончики и баночки бывшей хозяйки. Словно девушка когда-то вышла, и больше никогда не вернулась в это место.
Окно было грязным, и редкие лучи солнца иногда просачивались в комнату, разгоняя сумрак, царивший в ней. Возле окна небольшой светлый шкаф, а в углу маленький столик с подсвечниками и приборами для письма.
Я попыталась приподняться, но с болью рухнула обратно. Картинки воспоминаний стали всплывать в моём сознании. Праздник, парад и крики ужаса во время взрыва. Страх прокатился волной по телу, отчего кожа покрылась липким потом. В этот момент дверь распахнулась, громко ударившись ручкой о стену. Я перевела взгляд на вошедшего мужчину.
Высокий, худощавого телосложения, шатен, с длинными по пояс волосами, собранными в косу. Острые черты лица, о которые, казалось, можно порезаться. Выразительные скулы, и породистый нос выдавали в нём принадлежность к аристократическому роду. Тёмные, или даже скорее чёрные глаза уставились на меня. Улыбка проскользнула на его полных губах, но глаза оставались серьёзными. Чёрный костюм, скрывал его фигуру, а в затянутой перчаткой руке, была хорошо мне знакомая трость.
— Рад, что ты наконец проснулась. — Слова совершенно не совпадали с эмоциями мужчины. Радости он даже близко не испытывал. — Как отдохнула?
— Не припомню, чтобы мы переходили на «ты». — Раздражение словно снежный ком, нарастало в груди. — И
