Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
спросил Зульц.
– Вижу.
– Поверни его. Теперь легонько надави на педаль газа.
Малика посмотрела себе под ноги:
– Их две.
– От глупая баба! Ту, что справа.
Мотор глухо зарычал.
– Слышишь скрежет?
– Не слышу.
– Вот и я не слышу. Похоже, всё, – сказал Зульц и закрыл капот.
Представив себя водителем, Малика улыбнулась себе в зеркало заднего вида. Мысль родилась неожиданно…
– Научите меня ездить.
– Не-е-ет… – протянул Зульц.
– Думаете, не смогу?
– Почему не сможешь? Сможешь. Чтобы крутить баранку, большого ума не надо. В Тезаре многие дамы водят автомобиль.
– Тогда в чём дело?
– Во-первых, машина не твоя, а маркиза.
– Если мы будем ездить рано утром, он не узнает.
– Во-вторых, машину сперва обкатать нужно.
– Вместе обкатаем, – не унималась Малика.
Зульц отрицательно покачал головой.
– Вы видели когда-нибудь море? – спросила она.
– Не приходилось.
– Я покажу вам.
Зульц хмыкнул:
– Ладно, прокатимся разок.
Рано утром, пока не проснулся замок, Малика прибежала в гараж. Зульц уже сидел за рулём.
– Только сегодня и совсем чуть-чуть, – сказал он и завёл мотор.
«Только сегодня и совсем чуть-чуть» растянулось на несколько дней. До полудня Малика работала в архиве, затем перебиралась в библиотеку, чтобы никто не видел её и не придумал ей какое-нибудь занятие. Она не служанка и не хотела в неё превращаться. Но пару раз всё-таки столкнулась с Муном. Оба раза его окружали рабочие и прислуга. Старик издали бросал взгляд с немым вопросом: «Как ты?» Малика улыбалась: «Всё хорошо».
А на рассвете Зульц отъезжал от замка, уступал ей место за рулём, и автомобиль, поднимая клубы пыли, летел к морю. Совершив круг, тормозил возле обрыва. Они садились на камень. Зульц глядел на безмятежную, словно спящую, гладь моря, на ленивых чаек и на белый морской песок. О чём он думал? Может, об оставленной в Тезаре семье, а может, о добром господине, которому служил верой и правдой почти всю жизнь.
Малика была благодарна ему за молчание. Она неотрывно смотрела на горы в утренней дымке. Где-то там сейчас Крикс и Йола.
***
Подле Великкамня сидели пятеро. Подойдя поближе, Хлыст рассмотрел среди них командира стражей Крикса Силара. Даже густая послеполуденная тень не могла скрыть ширину плеч и размер кулаков четырёх мужчин в тёмно-серой – под стать скалам – армейской форме. Из голенищ запылённых солдатских сапог торчали рукоятки охотничьих ножей.
Хлыст поставил на землю пустые вёдра, машинально потрогал кнут, засунутый за пояс, и глянул на пятого. Тот разительно отличался от остальных – загорелый, простоватый на вид старик в светлых широких штанах и рубахе навыпуск, в мягкой кожаной обуви без твёрдой подошвы, в белом, повязанном вокруг головы платке, из-под которого выбивались седые космы. Ориент…
Из памяти выплыли изуродованные бронзовые лица, раззявленные рты и непомерно большие глаза цвета морской волны, будто до последней секунды горстка морского народа не верила, что их могут убить из-за корзины рыбы и сетей.
Пятеро… Хлыст зыркнул по сторонам – где остальные?
Словно уловив его мысли, Крикс произнёс:
– Чего озираешься?
– Да так… смотрю.
– Что в лагере?
– Тихо.
– Братки на месте?
– Куда ж им деться? – Хлыст вытер рукавом нос. – Как Таша?
– Лежит твоя Таша.
– А дети как?
– Ты лучше о моём племяннике спроси.
Хлыст потёр грудь. Под рёбрами который день не унимался нестерпимый жар. Его тревожила не жена – он ей ничем не поможет, и не детишки – он им не нужен. Пусть остаются с Богом в прошлой жизни, там беглому убийце нет места. У него было время подумать и понять, как хитро Крикс всё провернул, а он по дурости повёлся, и ловушка захлопнулась. Хорошо хоть хватило ума подложить палец. И нутро полыхало при мысли, что скоро он полезет в узкую щёлку, совсем не зная, что ждёт его по ту сторону западни.
– Когда появляются ракшады? – спросил Крикс.
– Я уже говорил – около полудня.
– Откуда приходят?
Хлыст присмотрелся к командиру, сидящему в тени Великкамня, а у того глаза… прям не глаза – две трещины, а из них морозом обдаёт. Неужто пронюхал? Или ждёт, когда он запутается и ненароком выболтает, о чём умолчал? Да только память у него отменная, память уголовника со стажем: каждое слово помнит, чтобы потом за базар не отвечать.
Хлыст выдавил подобие улыбки:
– Ты же знаешь, в провал ведут две тропы. По какой-то придут.
– Что с пленниками?
– Один помер, остальные ползают.
Пять пар глаз проткнули его насквозь. Хлыст облизнул пересохшие губы.
– Вот только не надо корчить из себя святых. Вам ведь плевать на каторжников. Вам нужны ракшады. А если не так, чего ж сразу лагерь не накрыли? – выпалил он сгоряча и всполошился – не этого ли добивается Крикс?
– Ориенты есть? – еле слышно спросил старик.
– Я в провале всего год. При мне ни один ориент не попался.
Командир посмотрел Хлысту за спину. Он обернулся. С пригорка неспешно спускался ещё один боец, и до того он походил на Бурнуса (яма ему пухом), что Хлыст чуть не подавился слюной: такой же крепко сбитый, невысокого роста, с серыми, как сталь, глазами. Даже черты лица такие же правильные, тонкие, и брови точно крылья ворона, вразлёт. Только волосы не чёрные, а нечто среднее между смолью и конским каштаном.
Боец прошуршал сапогами по траве, поникшей на солнцепёке. Нырнув в тень Великкамня, уселся рядом с Криксом.
– Что скажешь, Драго? – обратился к нему командир.
– Он один. Хвоста нет.
– В этом грёбаном провале я стал твоими глазами и ушами, Крикс, – прошипел Хлыст. – Я стал сукой, но не овцой.
– Ладно, продолжим, – на удивление спокойно проговорил командир. – Сколько времени ракшады проводят в лагере?
– Когда нет алмазов и новых пленников, дают нам по мору, чтобы с голоду не сдохли, и сразу уходят.
– На завтра алмазы есть?
– Есть малость.
– А новых пленников нет.
– Откуда им взяться? Вы ж лагерь со всех сторон обложили.
Бойцы переглянулись.
– Значит, ракшады надолго не задержатся, – сказал командир.
– Выходит, так, – согласился Хлыст.
– Иди, погуляй чуток.
Он отошёл к высохшему ручью, опустился на корточки. Вроде бы в мелком, как порох, песке ковыряется, а сам на бойцов зыркает. Сидят, перекидываются невнятными фразами. Старик сцепил на животе пальцы, уронил голову на грудь и будто уснул.
Хлыст вдохнул раскалённый воздух. Вытер рукавом пот с лица. Рубаху расстегнул. Сколько он живёт, а такого пекла в начале лета не помнит. Направил взгляд на горный кряж с другой стороны долины, прислушался. Грохочут родимые, грохочут за отвесной стеной водопады, и от далёких и глухих раскатов даже прохладнее
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
