Почувствовав пристальный взгляд Дэниела, она спросила:
— А ты почему не пьешь кофе?
— Личные столовые принадлежности солдата включают всего одну кружку, — пожал плечами он.
Покраснев, она протянула ему кружку.
— В котелке еще много кофе, так что допивай, мне хватит.
Сам Дэниел с кофе управился быстро и сразу же принялся тушить костер и собирать пожитки.
— Мне нужно перепеленать ребенка, — сообщила Келли и, порывшись в своей сумке, достала пеленку. Теперь она уже не медлила. Перепеленав малыша, она передала его на руки Дэниелу и, спустившись к ручью, быстро прополоскала использованную пеленку. «Высохнет в дороге», — подумала она.
Вот они и снова в пути. К ночи путешественники добрались до реки Потомак.
Камерон спешился и теперь внимательно оглядывал окрестности. Келли встала рядом. Война не успела испакостить красоту края: горы на другом берегу и долина реки блистали пышной изумрудной зеленью. И все вокруг было голубым и зеленым.
Впрочем, Дэниел не замечал красот пейзажа.
— Похоже, янки снова овладели Харперс-Ферри, — задумчиво сказал он. — По мосту не пройдешь. После дождей вода в реке поднялась, и чтобы перебраться на другой берег, придется искать другое место.
Келли кивнула и зябко поежилась. С приближением ночи похолодало, несмотря на то что стояло лето.
— Озябла? — спросил он.
— Да.
— Я не могу развести костер. Ночью заметить его проще простого, — виновато произнес Камерон.
Келли понимающе кивнула.
— Ты, должно быть, проголодалась?
Она пожала плечами. Проголодалась? Не то слово: она умирает с голоду!
— Ты, наверное, тоже голоден?
Он усмехнулся:
— Я уже привык и научился не обращать внимания ни на урчание в животе, ни на рези в пустом желудке. — Камерон внимательно посмотрел ей в глаза. — Ночью нельзя разводить костер, но утром я поймаю кролика или наловлю рыбы. И мы… устроим отдых на несколько часов.
Келли кивнула и отвела взгляд.
— Там неподалеку течет ручей, впадающий в реку. Заночуем на другом его берегу, — сообщил он, расседлывая коня.
Она ничего не ответила. Дэниел свернул с дороги и пошел вдоль русла ручья. Заплакал Джард. Пришлось поискать подходящее место для кормления.
Найдя высокий дуб, Келли уселась под ним и стала кормить ребенка, прикрывшись шалью. Ощутив знакомое посасывание, она закрыла глаза от счастья: хорошо, что у нее есть малыш. Ничто на свете — ни ужасы войны, ни отношение к ней Дэниела или кого-нибудь другого — не могло изменить того факта, что у нее есть Джард, ее чудесный малыш, настоящий дар Божий!
«Неисповедимы пути Господни», — говаривала ей порой Хельга. Как же она была права!
Келли вздрогнула и открыла глаза: перед ней вырос Дэниел. Высокий всадник в кавалерийских сапогах, накидке на широких плечах и шляпе с плюмажем, гордо развеваемым ночным ветерком.
Заметив, что она открыла глаза, он отвернулся и бросил через плечо:
— Я там разложил попону. Постарайся уснуть. Завтра нам надо выехать пораньше.
Он отошел в сторону. Голодный, усталый и очень озабоченный. Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Дэниел почему-то все еще не сводил с ручья глаз.
— Что случилось?
— Поблизости кто-то есть, — отозвался он и указал рукой в темноту.
Келли напрягла зрение и разглядела вдали огонек.
— Кто?
— Не знаю. По костру не определишь, — произнес он. — Ложись спать. Ночью мы здесь в безопасности.
— Ноты…
— Черт возьми, Келли! Я немного постерегу. Возьми ребенка и ложись спать.
Она так и сделала, но заснуть не смогла. Просто лежала с открытыми глазами и прислушивалась, чего-то ожидая.
Она пролежала так несколько часов и наконец задремала.
Проснулась Келли только тогда, когда заворочался Джард.
Дэниел лежал рядом. Повернувшись к нему спиной, она покормила ребенка. Умиротворенный малыш сразу же заснул снова.
Проснувшись утром, Келли обнаружила, что лежит одна.
Оглядевшись, она заметила, что Дэниел уже успел собрать хворост для костра, но костер пока не разжег. Видимо, ушел, чтобы раздобыть что-нибудь поесть.
Хорошо бы, а то рези в желудке стали невыносимыми.
Джард издал довольный гулькающий звук, она улыбнулась и положила его на попону. Нашептывая ему всякие нежности, она потерлась о его носик, он же внимательно разглядывал трепетавшие на ветру листья деревьев. Келли улыбнулась и спустилась к воде. Умылась, напилась и вдруг замерла, услышав на противоположном берегу какой-то шорох.
К ручью приближалась группа мужчин. Их было не менее двух десятков, и все в синем. Янки. Ее сторонники.
Сама не своя от страха, Келли быстро вскочила и двинулась назад, стараясь как можно бесшумнее скрыться. Но уперлась во что-то спиной и чуть не вскрикнула. На плечи тотчас легли чьи-то сильные руки. Дэниел! Развернув ее лицом к себе, он приложил к губам палец.
— Не вздумай кричать, Келли.
— И не думала даже! — возмущенно прошептала она. — Я хотела предупредить тебя.
Непонятно, поверил ли он ей. В его темно-синих, почти кобальтовых глазах ничего невозможно было прочесть.
С противоположного берега до них донеслись голоса, и Камерон, надавив Келли, на плечи, заставил ее присесть рядом с собой.
— Далеко уехать она не могла. Старик сказал, что она взяла с собой ребенка. Несладко, ох несладко придется этому мятежнику!
Келли в смятении взглянула вдаль.
Эрик Дабни собственной персоной! Сняв мундир, он стоял в воде в синих армейских брюках на подтяжках и нижней рубахе.
— Подполковник Дабни! — крикнул кто-то. — К востоку от нас обнаружены остатки костра!
— Подполковник… — с горечью обронил Дэниел. — Значит, он получил-таки повышение! — Он заглянул в глаза Келли. — Благодаря тебе, — тихо добавил он.
Ей хотелось закричать, ударить его. Но…
— Мне кажется, их там человек двадцать, — тихо проговорила она в ответ.
— Похоже, — согласился он, все еще не спуская с нее настороженного взгляда. — А ты, конечно, ничего о них не знала. И ничего не передала ему через стариков, этих твоих друзей-баптистов, когда мы уезжали.
Ушам своим не веря, Келли гневно уставилась на Камерона.
— Я могла бы крикнуть им сейчас, олух ты этакий! — прошипела она сквозь зубы. — Если бы я захотела, то могла бы их всех напустить на тебя…
— Тебя останавливает то, что я сейчас вооружен?
