около большого леса на Утицу. Даву вдоль через лес. Две громадных батареи потянулись прямо на позицию, чтоб бить по редантам. Маршалы Даву и Ней воюют у этих окопов. Головы колонн их то выказываются, то прячутся в лес, не вытерпливая пальбы нашей. Наконец, нападение на реданты начинается: французы бегут в промежутки, чтоб захватить их с тылу. Сводные гренадерские батальоны графа Воронцова отстаивают свои батареи. Но усилиям гренадер не устоять против превосходной силы! Маршалы овладели всеми тремя редантами, а генерал Дюфур захватил Семеновское. И тогда было 9, иные говорят 10 часов утра. Некоторые (это любимое мнение французов), поверившие на слово хвастливому 18-му бюллетеню Наполеона, полагают и хотят уверить, что в 9 или 10 часов утра мы были в величайшей опасности, что линия наша разрезана, судьба сражения висела на волоске и проч. и проч. Помня ход сражения и быв свидетелем духа и мужества наших, я не могу согласиться в мнении, изложенном выше. О потере редантов Семеновских можно сказать то же, что Кутузов сказал о потере Москвы: они не составили бы потери сражения. Но скажут: «Армия могла быть разрезана, линия изломана и проч. и проч.» Отвечаю: опыт показывает, что линия русская, пробитая, разрезанная, изломанная, все еще дерется. В первом периоде сражения несколько конных полков французских вдруг заскакали в тыл 6-му и 7-му корпусам. Линия казалась разорванною, но полки Дохтурова и Раевского нисколько не смешались: им пришла самая простая, естественная мысль: «Неприятель сзади, выворотимся наизнанку, станем бить по передним с передних, по задним с задних фасов». И, развернув эти фасы, они открыли такой огонь, что неприятель, неистово-опрометчивый в своих наскоках, сам не знал, что с собою делать! И один ли этот случай в продолжение Бородинского сражения? Около 4 часов пополудни я находился за последним резервом, где перевязывали раненых. Я проводил раненого брата и был свидетелем, как пилили ногу Алексею Николаевичу Бахметьеву. Вдруг видим вестфальцев. Огромные, как старинные богатыри, они выехали из лесу, их было немного — и стали. На вопрос «что вам надобно?» неприятельские воины, еще не пленные, отвечали: «Мы ищем короля Неаполитанского, он должен быть здесь». Разумеется, их взяли, как баранов. Разрезать линию русскую можно и бить русских можно, но разбить и покорить мудрено! Я как теперь помню поле, которое тянулось от Брина к Аустерлицу. Оно усеяно было обломками линии — колоннами разобщенными, раздвинутыми, гонимыми. Но эти колонны наши с утра до вечера дрались и не поддавались, клали головы, не думая положить ружье! Одну, как теперь вижу, бьют, другая, пользуясь минутою, продирается вперед; налягут на ту, третья подвигается; и так все волновалось, мешалось и дралось! подобное было и у редантов Семеновских!..
Подоспел Бороздин, генерал-лейтенант с гренадерами 2-й дивизии, примчался Коновницын, и первый — реданты, а последний — Семеновское отбили.
Маршалы, подкрепясь дивизиями Нансути и Латур-Мобура, опять завладели редантами и опять выбиты из них диви-зиею Коновницына. В это время показывается 8-й корпус Жюно, и Ней отсылает его к Понятовскому с поручением действовать на промежуток (между корпусом Тучкова и левым крылом главной линии), не довольно защищенный. Граф Воронцов ранен; маршалы водят на реданты одну за другой дивизии Кампана, Дессекса, Фрияна, прибывшего позднее, Ледрю, Маршана, Разу и корпуса кавалерии. На левом крыле генерал Тучков оттеснен, оттесняет и смертельно ранен. Его атаковали дивизии: Заиончика, Княжевича и конница генерала Себастиани. С нашей стороны лес на старой Смоленской дороге и сказанный выше промежуток храбро защищал с стрелками князь Шаховской. Сражение, затихая и возгораясь, продолжается у редантов и за реданты. Тучков 4-й убит при среднем. Мюрат с целою громадою конницы наехал прямо на окопы; князь Голицын объехал его сбоку. Рубка ужасная! Все это деялось еще до полудня. Неприятель приутих. Тишина перед бурею!!!
Раздражаясь неудачами, Наполеон сосредоточивает 400 пушек и много пехоты, много кавалерии. С нашей стороны выдвинуты резервы и перед ними тянутся 300 орудий.
Все это на левом крыле, все перед теми же роковыми редантами!
Французы дерутся жестоко, дерутся отчаянно, 700 пушек гремят на одной квадратной версте; бой кипит; спорные окопы облиты кровью, переходят из рук в руки и… остаются за неприятелем!
Тогда раздается повсеместное ура! на линии русской, сам Багратион ведет свое левое крыло в штыки. Бой неимоверный! Люди олютели; пушки лопались от разгорячения; зарядные ящики взлетают на воздух. Кони без седоков ржут и бегают оседланными табунами. Все было кровь и сеча в огненной атмосфере этого сражения. Багратион ранен. Стадо остается без пастыря; но Коновницын собирает войска, это было уже в 1-м часу дня, и уводит на высоты, построив их между Семеновским каре Измайловского и Литовского полков, к которым Васильчиков пристроил остатки своей и Неверовского дивизий.
Тут же собрались остатки дивизий Воронцова и принца Мекленбургского. Измайловский и Литовский полки, став эшелонами в каре, отражают тяжелый натиск железных людей (gens de fer): так называл Наполеон своих кирасир; а кирасиры Бороздина (генерал-майора) и Кретова удачною атакою сгоняют с поля неприятеля, расстроенного батальным огнем гвардейских каре. Чтоб дать лучшее понятие о троекратном приступе маршалов к редантам, я прилагаю самую краткую записку, из которой можно увидеть последовательный ход предприятий у редантов Семеновских.
Первое нападение (на реданты) маршалов
Между 6-м и 7-м часами утра войска Наполеоновы на обоих крылах начали вступать в сражение.
Главные силы направлены к редантам Семеновским. Маршал Даву изготовил к атаке две дивизии: Кампана и Дессекса, пустя впереди их батареи. Намерение было: прокравшись чрез леса, ударить на реданты с тылу. Переход через лес представлял много препятствий. Наконец войска вышли, кинулись на реданты и овладели одним. Но гренадеры Воронцова и дивизия 27-я Неверовского выбили неприятеля.
Наполеон усугубляет силы присоединением Нея к Даву.
Дивизия Ледрю идет впереди, Маршан и Разу с своими за нею. 8-й корпус Жюно, из вестфальцев, следует за 3-м. Туда же и Мюрат направляет: Пансути (1-й кавал<ерийский> кор<пус>), Монбрена (2-й кавал<ерийский> кор<пус>) и Латур-Мобура (4-й кавал<ерийский> кор<пус>) вслед за маршалами. Разумеется, все, что ни делалось, делалось с разрешения или приказа самого Наполеона.
Князь Багратион, видя массы неприятельские, спешит подкрепить свое левое крыло. У Тучкова 1-го взята 3-я дивизия Коновницына. 2-я кирасирская выдвинута перед дер. Семеновскою. Кутузов с тою же заботливостью о левом крыле присылает в подмогу ему три кирасирских полка и 8 орудий конной гвардейской артиллерии с полковником Козеным. И вслед за этими отряжены туда же полки Измайловский и Литовский, покрывшие себя славою. И 2-й пехотный корпус
