Он, как многие до него, сидел напротив и молча смотрел сквозь рубиновое вино на пламя свечи. Прозрачная ножка бокала поблескивала в изящных пальцах. И так просто и естественно было поддаться этому очарованию… Даже если б он не был Джулианом, даже если б я не знала его раньше, даже если б видела впервые. Если б я ещё не знала, что он демон.
— Твои достоинства поистине неисчислимы, — негромко произнёс он. Взмах ресниц и зелёные глаза взглянули на меня с нежной грустью. — Ты, оказывается, ещё и отличная хозяйка. Прекрасно готовишь. Перед таким искушением не устоял бы и святой Даниил. Как я жалею, что я не просто мужчина, который мог бы претендовать на место в твоей жизни. Ты продолжаешь терзать меня.
Он вздохнул, мягко по-кошачьи потянулся, и на его лице появилась едва уловимая усмешка.
— Ты чувствуешь это? Я об очаровании этой минуты, о чём-то, что окутывает нас в этот миг, о сладчайшей иллюзии, что всё можно изменить, если просто протянуть друг к другу руки, сплести пальцы, соединить губы…
Я с трудом удержалась, чтоб беспокойно не заёрзать в кресле. Вместо этого я уточнила:
— И снова получить удар током?
— Не знаю… — улыбка растворилась на его губах. Он опустил очи долу и покачал головой. — Я ничего не знаю, Лора. Может, теперь этого бы и не случилось, только как раз теперь это и не нужно. Очарование мига, — он снова взглянул на меня и улыбнулся. — Мне пора учиться довольствоваться малым. Спасибо и на том.
Он поднялся и подошёл к окну. Тучи сгустились и неслись, едва не цепляясь за вершины деревьев.
— Мне сейчас пришла в голову занятная мысль, — произнёс он, не оборачиваясь. — Ведь в этом мире мы остались с тобой один на один. Во всём мире, поскольку наш мир сейчас ограничен этой маленькой планетой. Ты не можешь покинуть её. Твоего мира, из которого ты пришла, к которому ты привыкла, теперь просто не существует, — он обернулся. — Ты одна, даже Фарги здесь нет. Нет ни одной живой души, которая бы понимала тебя, которая бы действительно была неравнодушна к тебе. Кроме меня.
— И что?
— Ничего, — он снова отвернулся к окну. — Это ни к чему не ведёт. Просто ты одна и ты ничего не можешь с этим поделать. И я почти ничего не могу сделать для тебя. Если ты не погибнешь, быть может, тебе придётся здесь жить годы и годы, может, века, тысячелетия. В этом жалком, замкнутом и безнадёжном мирке. Может, тогда ты хоть немного начнёшь понимать меня.
— Кого тебя? — я встала и подошла к нему. Прислонившись к стене возле окна, я взглянула ему в глаза. Я была немного благодарна за то, что он разрушил это тягостное очарование вечера. Я вспомнила, что ещё день, просто погружённый в магические сумерки, и что со мной не близкий человек, которому можно доверять. — Я должна понять графа Преисподней или Джулиана МакЛарена, который все эти века и тысячелетия незаметно жил в моём сердце? Молчишь… Думаешь, меня не пугает описанная тобой перспектива, или я её не понимаю? Я всё равно буду пытаться выбраться отсюда и вернуться домой.
— Ты будешь биться, как птица о стекло. Только не сможешь погибнуть.
— А что будешь делать ты? Ах, да, ты же можешь уйти из этого измерения.
Он покачал головой, не отрывая задумчивого взгляда от мрака, царящего за окном.
— Нет, я останусь с тобой и буду пытаться вытащить тебя отсюда, — его губ коснулась призрачная полуулыбка. — Наконец, и у меня появился смысл жизни.
Я покачала головой и отошла. Для проверки ещё раз включила телевизор. Никакого намёка на случившуюся катастрофу, всё мило и традиционно.
— Нужно было сразу понять, — проговорил Кратегус, подходя ко мне. — Если они готовили захват планеты, то позаботились, чтоб средства массовой информации оказались у них под контролем. Никто ничего никому не скажет. Никто ничего не поймёт и не будет знать до конца. И если кто-то вдруг скажет что-то похожее на правду… Тактика проверенная временем.
— Думаешь, это происходит во всех городах?
— Если есть все города, то, скорее всего.
— Хочешь сказать, что здесь мог оказаться только Новый Орлеан?
— Почему нет?
— Действительно, — согласилась я и выключила телевизор. — До вечера ещё уйма времени. Ты не думаешь, что мы могли бы что-нибудь предпринять?
— Что именно?
— Съездить в город.
— Зачем? По городу рыскает колдун со своими оборотнями. Он всё разузнает и доложит тебе. К чему раньше времени рисковать? Здесь безопасно.
— А ты не мог бы кое-что разузнать по своим каналам? — я попыталась закинуть удочку, но он не клюнул.
Взглянув на меня зелёными непроницаемыми глазами, он покачал головой.
— Нет. Одну я тебя не оставлю.
— Мне теперь тысячелетия придётся наслаждаться твоим обществом? — уточнила я.
— За безопасность нужно платить, — ехидно пояснил он. Я всегда подозревала, что его преданность не так уж бескорыстна.
— Ладно, — кивнула я. — Но учти, что плату нужно отрабатывать.
— Что это значит? — насторожился он.
— Завтра с самого утра мы отправляемся в поход на природу, — сообщила я. — Мне надоели эти стены. И я хочу, наконец, знать, что происходит в мире. Если в нём вообще, что-нибудь происходит!
— Неудачная мысль, — после некоторого молчания произнёс Кратегус.
— Нормальная, — возразила я. — Не забывай, что провал с предотвращением заговора и на моей совести. Я воевала с тобой, вместо того, чтоб заниматься делом. И я не хочу сидеть здесь до скончания веков, даже в твоём обществе.
Спорить он не стал, снова сел за стол и взял бокал. Огненные искры опять замерцали в гранёном хрустале. Импровизированный вечер при свечах продолжался.
Глава 57
Ночью меня разбудил стук. Я проснулась и никак не могла понять, где я и что происходит. Наконец, до меня дошло, что кто-то ломится во входную дверь. Не без труда отыскав халат, я поплелась вниз, натягивая его на ходу. На первом этаже горел свет. Кратегус с книгой в руках стоял на пороге библиотеки и угрюмо смотрел на дверь.
— Откройте, мисс Бентли! — послышался из-за двери голос Джексона. — Это мы!
— Кто мы? — поинтересовалась я.
— Со мной Лия и Эльвер.
— А зелье?
— Нет зелья, клянусь! Ради бога, откройте быстрее!
— За ними что, стая волков гонится? — проворчала я, направляясь в прихожую.
За спиной раздался издевательский смешок демона.
— Скорее свора собак, любимая.
— Дикая охота, — сообразила я.
В дом они буквально ввалились: взлохмаченные Джексон и Лия, а следом, спотыкаясь, вошёл большой серебристо-голубой лев. Его бока кровоточили от множества ран. Взглянув на меня затуманенным взором, зверь рухнул тут же в прихожей.
