— Ладно, — отпустил он ее и криво улыбнулся, — что-то какой-то разговор вышел… неожиданный.
Юлька улыбнулась.
— Я постелю тебе на диване, — сказала она.
Илька уехал через неделю, пообещав, что на судебное заседание приедет обязательно. Юлька обещала рассказать все родителям сама, и вынесла поистине ураган, шквал эмоций, принимая это со смирением и пониманием. Мама рыдала навзрыд, ругая ее на чем свет стоит. Она требовала вернуть Ильку обратно и отказаться от развода, потом угрожала, что перестанет общаться с дочерью, потом жалобно вопрошала, как она будет смотреть в глаза Лизе. Кстати, Илькина мама приняла новость гораздо спокойнее. Она только спросила у Юльки, как воспринял Юлькино единоличное решение ее сын. Юлька честно все рассказала, и тетя Лиза только кивала, подтверждая, что она все понимает.
— В сорок лет жизнь только начинается, — подбадривающе произнесла она на прощание фразу из известного фильма.
Зима в этом году была снежная. Юлька сидела у окна с Машей на руках. Маша гулила и удивленно взмахивала ручонками.
— Да, снежинки летят! — тянула Юлька басом, а Маша подхватывала, — на улице мороз!
На улице гулко гавкнул Гаврила. С тех пор, как они вернулись в деревню, окультуренный, почти городской пес больше не бросался на приходящих, а только извещал лаем, что идут гости. Дед Леша, на радостях, что Юлька вернулась, сколотил заступнику новую теплую будку, и теперь Гаврила жил полноценной собачьей жизнью.
Юлька радостно встрепенулась — сегодня должна была приехать Лерка. Сенная дверь бухнула, потом открылась внутренняя дверь и Юлька бросилась встречать взрослую дочку.
— Привет, мои сладкие! — Лерка лезла целоваться, прижимаясь холодными щеками. — Здорово, Маруська! Ох, какая ты выросла огромная! Мам, в кого она такая?
— В отца, очевидно! — Юлька безудержно улыбалась, — ну давай, раздевайся, обед на столе!
Лерка сбросила пуховик и шапку на стул, стянула сапоги и бросила их к стене. Юлька засмеялась — в старом доме проявились старые привычки.
— Иди, мой руки! — скомандовала мать.
Она посадила младшую дочь в стульчик для кормления и захлопотала, расставляя тарелки.
В это время дверь хлопнула снова, и Юлька с недоумением выглянула из-за двери кухни, кто еще там пришел.
— Мам, — крикнула Лерка, — а я не одна!
— А с кем, позвольте полюбопытствовать? — заинтересовалась Юлька, вытерла руки и вышла в коридор.
— Со мной, — смущенно произнес Костя и переступил с ноги на ногу, — здравствуйте!
— Здравствуйте, — растерянно ответила Юлька и, улыбнувшись, исправилась, — здравствуй! Вот так сюрприз!
— Костя предложил увезти меня, — тараторила Лерка, — ну а я и не отказалась! Тем более, что у меня была куча подарков, как бы я с ними в автобусе…
Юлька кивала, а сама смотрела, как Мельницкий, наклонившись, сгружает с рук свертки и коробки, а потом раздевается и вешает одежду на крючок.
Они долго обедали, смеялись, Юлька выспрашивала новости, хотя какие могли быть новости в век высоких технологий, тем более, что с родителями она разговаривала по два раза на дню, а с Мельницким как минимум раз в неделю. Ее помощница с удовольствием возглавила школу, и Юлька, просматривая отчеты, понимала, что взять Евгению на работу было правильным решением.
— Мам, — жуя сказала Лерка, — Лютик там вам подарки передал, он приезжал в Питер на какую-то конференцию, ну мы и встретились, посидели чуть-чуть.
С Илькой она не созванивалась. Но зато общалась с Ниной, которая, делилась своим тихим счастьем. Тогда, три месяца назад, она застала Нину растерянной и совершенно убитой. Юлька приехала в деревню спонтанно и без предупреждения, совсем как в прошлый раз. Она вошла в дом Осиповых и наткнулась на испуганный взгляд Нины.
— Привет! — Юлька улыбнулась, — не ждали?
Из комнаты вышел дядя Леша, держа в руке очки. Он радостно всплеснул руками.
— Вот так гости! Юлька, дочка, вот молодец, что приехала, а то Нинка моя совсем захирела! Ну-ка, покаж свою девку, говорят красавица!
Юлька не успела ахнуть, как он подхватил Машу, и начал стаскивать с нее комбинезончик. Юлька сняла сапоги и вошла в дом. Нина смотрела на нее глазами больного зверя, и молчала.
— Где Петя? — спросила Юлька.
— Спит, — почти шепотом произнесла наконец Нина, — ты проходи туда, в большую комнату.
Поговорить они смогли только поздно вечером, когда перевозбужденные дети наконец-то угомонились. Нина тоже хотела спрятаться в спальне, но Юлька не дала ей такой возможности. Она бесцеремонно вошла в спальню и присела на краешек кровати.
— Нина?
Нина, старательно притворявшаяся спящей, повернулась, и Юлька заметила, что она плакала.
— Мы развелись, — сообщила она, и Нина ахнула.
— Не из-за тебя, — предвосхитила Юлька ее вопрос, — из-за себя. Он уехал. В Москву.
Нина опять отвернулась, и Юлька потянула ее за плечо, разворачивая девушку лицом к себе.
— Нина, если ты еще что-то испытываешь к нему, то поезжай. Ему очень нужна поддержка любящего человека.
— Но как я… навязываться… стыдно… — пролепетала Нина.
— Ты — мать его ребенка! — строго произнесла Юлька, — что значит — навязываться?!
— Правильно, правильно, Юлька, — поддержал дядя Леша, неожиданно вошедший в спальню, — все верно говоришь!
— Папа! — Нина зарылась лицом в подушку.
— Чего — папа? — дядя Леша топтался у порога, — надоело мне смотреть, как ты тут киснешь! Поезжай! Вот тебе мое отцовское слово!
— Как я поеду? А ты? — всхлипнула Нина, — и отпуск еще не скоро…
— А что — я? Я не Петька, мне подгузники менять не надо!
— Я присмотрю за дядей Лешей, — успокоила Юлька.
И Нина уехала. Они проводили ее через два дня, а в городе ее и Петю подхватил Мельницкий и посадил на самолет. Нина не рассказывала, как встретил ее Илька, и о чем они говорили, но спустя два месяца Юлька однажды утром получила сообщение, в котором была одна-единственная фотография — свидетельство о браке.
В первый же вечер, когда Юлька с Машей остались ночевать в своем доме, в окошко постучали. Удивленная Юлька выглянула и увидела за окном улыбающиеся лица своих бывших учеников. Они кричали и махали ей. Юлька засмеялась и поманила приглашающим жестом в дом. Да. В деревне ничего от людей не скроешь.
— Мам, — Лерка надевала куртку и наматывала на шею шарф, — пойду к деду схожу.
— Иди, — кивнула Юлька, — он уже три раза звонил, спрашивал, приехала ты или нет.
Лерка ушла. Мельницкий стоял у окна и смотрел на улицу.
— Здесь все по-другому, — произнес он, — воздух чище и снег белее.
