У статуса супруги господина министра (а также промышленника и бывшего Пятого Номера) есть свои недостатки: например, нельзя фыркнуть, когда этот самый “господин бывший номер” безбожно заливает.
«Давно вел масштабные исследования», вы подумайте!
Но скорее всего, на меня сейчас нацелены объективы пары-тройки камер — приходится держать лицо.
— И недавно, наконец, опубликованные результаты встревожили всю общественность. Прогнозы, сделанные исследовательской группой доктора Оливии Уолтер, заставили всех, кому не безразлично будущее и благополучие королевства, объединиться в поисках решения.
Недостатки моего текущего положения становились всё существеннее: теперь статус не позволил мне прикрыть лицо ладонью. А желание было таким острым, что пришлось переплести пальцы, чтобы удержаться.
Кто писал ему эту речь? «Заставил объединиться»! Они бы еще написали “сплотиться в едином порыве!”
Несмотря на мой отказ от участия в брифинге, удержаться и не сверкнуть именем жены было выше сил господина министра.
Он почтительно склонил голову в мою сторону, я ответила благосклонной улыбкой.
Со всех сторон засверкали вспышки камер.
Убью!
Я улыбалась специальной улыбкой, которую мне “ставили” приглашенный (господином министром, кем же еще!) консультант специально для прессы, чтобы не просто выглядело сдержанно и интеллигентно, а еще и выигрышно смотрелось в газетных фото.
Вернемся домой — точно убью.
Оставшуюся часть речи Тони я постаралась пропустить мимо ушей ради собственного душевного равновесия, отключив слух и просто созерцая красивого, уверенного, излучающего силу мужчину по правую руку от его высочества.
Пожалуй, я нашла рецепт счастливого брака с Уолтером… надо просто его не слушать!
Из эстетического любования я вынырнула, когда информационная часть закончилась и на выступающих со всех сторон посыпались вопросы, скорее благосклонные, чем нет.
— Вопрос к господину министру! — выкрикнул вдруг кто-то из толпы журналистов, представившись, но так невнятно, что я не разобрала ни имя, ни издание, а жаль, жаль… — Как вы объясните то, что глава исследовательской группы, сделавшей столь выгодное для вас заключение, носит фамилию Уолтер?
Огромный зал вмиг затих, ожидая ответа Энтони.
Мне захотелось снять туфлю и прибить ею мерзкого бумагомараку, задавшего провокационный вопрос, позорящий, в первую очередь, мои имя и репутацию…
А Энтони лишь с улыбкой развел руками:
— Я просто крайне везучий человек. Сделай я ей предложение после того, как к ней пришла мировая научная слава — и вряд ли бы она согласилась бы взять мою фамилию. Но я успел раньше!
Когда прокатившиеся по залу смешки стихли, вопрос задал новый голос. Очень знакомый холодно-любезный голос.
— Дэвид Хант, группа промышленных предприятий «Гром». Скажите, господин министр, а по какому принципу отбираются предприятия, которые войдут в программу развития отрасли энергетики, курируемой вашим министерством?
Не знаю, как у остальных, а меня от этой безупречной вежливости мороз пробрал.
Эта программа вызывала во мне глубочайшее изумление своей иррациональностью.
Когда Тони поделился со мной этой идеей, я была ошеломлена: ну бред же, создать промышленную группу, которая перейдет на экспериментальный источник энергии в первых рядах в порядке испытания, еще до объявления результатов исследований состояния магфона.
Кому это нужно? Кто вообще на подобное согласится в условиях отсутствия информации о грядущем кризисе магической энергетики?
Супруг только тонко улыбнулся, демонстрируя свое превосходство, за что и был немедленно высмеян.
Как выяснилось — зря. Господа промышленники не просто согласились. Они были готовы платить за это огромные взятки, и даже вкладываться в создание и развитие электроэнергетики (суть тоже взятка, но не Энтони Уолтеру, а в казну).
Видимо, информации у господ промышленников было все же чуть больше, чем я предполагала.
…Тони рассказывал мне, что старый недруг в числе прочих интриговал и изворачивался, чтобы попасть в этот поезд хотя бы в последний вагон, но… если бы Хант тогда извинился за действия своего сына, признал вину, возможно, сейчас он и закрыл бы глаза на старую вражду. Но теперь там, куда распространяется влияние Уолтера — Ханту места нет и не будет.
И теперь группу предприятий «Гром» ждал неминуемый крах. В условиях изменившейся промышленности, Ханта просто сожрут более успешные конкуренты, а его предприятия раскупят и растащат на куски…
Эти мысли стремительно промелькнули в голове, а Энтони уже отвечал с ледяной улыбкой:
— Участие в программе, о которой вы говорите, господин Хант, примут самые успешные и достойные представители отечественной промышленности. Каждый может предложить свою кандидатуру, и она будет рассмотрена в кратчайшие сроки согласно установленным законом критериям.
Тони обвел взглядом зал:
— Еще вопросы?
Дальше брифинг прошел без эксцессов, но я все равно с облегчением выдохнула, когда он, наконец, завершился, и всех участников пригласили в фуршетный зал.
Неофициальная часть не оправдала моих ожиданий, оказавшись лично для меня еще утомительнее официальной: тогда было достаточно просто молча улыбаться, теперь же я почувствовала себя Флорой: впервые в жизни моего внимания наперебой добивалось столько мужчин!
И всем от меня только одно и нужно.
Правда, в отличие от Флоры — не любовь, а служебные тайны.
Словом, на неофициальной части мероприятия молча улыбаться было на порядок сложнее.
— Господа, позвольте украсть у вас мою супругу!
Господа тут же сделали вид, что я интересовала их исключительно как женщина (и, не побоюсь этого слова — личность!), а ни в коем случае не как источник информации, рассыпались в положенных комплиментах супруге министра, министр понимающе улыбнулся и подцепил меня под локоток:
— Буквально двадцать минут, дорогая. Необходимо твое экспертное мнение.
Я подобралась и почувствовала что-то вроде азарта, пытаясь представить, какого рода мнение могло от меня потребоваться в данных обстоятельствах?
Энтони вывел меня из зала, где давали прием, в соседний, пустой, через коридор с высокими стрельчатыми окнами в шторах с ламбрекенами — в деловые помещения Кинг-холла.
Открыл передо мной высокую массивную дверь в кабинет. Кабинет оказался пуст.
Я огляделась, обернулась к мужу:
— Ну и что за экспертное мнение тебе срочно пона…
Поцелуй оказался крепким. Уверенный такой поцелуй, хоть и внезапный!
Я сперва растерялась, а потом забыла, где я и зачем сюда пришла, полностью погрузившись в эти ощущения: умелые губы, гладкий материал пиджака и твердые плечи под моими ладонями, знакомые надежные руки, бережно гладящие тонкую ткань коктейльного платья (хотя не ее, ой, не ее они гладили!).
