Выдержав паузу, Лена с вызовом уставилась в его каре-зеленые глаза, сверкающие сейчас самым настоящим безумием, и едва слышно прошептала:
— Так не ручайтесь!
Макаров невнятно ругнулся, а после процедил сквозь зубы:
— Чего ты добиваешься?
— А вы?
— Отвечай мне!
— Вас студенты не заждались? — ехидно пропела Белова, начиная сходить с ума от их нечаянной близости. — Все же пара идет как-никак!
— Не переживай! — строго отчеканил Виктор Эдуардович. — По твоей милости им теперь и без экономического кризиса есть что обсудить!
— Например?
— Задаются вопросом, глубоко ли ты запихивала свой язык в глотку их одногруппника, когда так жадно целовала парня при всех! — внезапно прогромыхал он на весь коридор. Благо институт давно опустел.
Шестая пара значилась сегодня в расписании лишь у трех групп.
Вздрогнув от неожиданности, Лена притихла, ибо ощутила опасность, исходящую от этого мужчины, каждой клеточкой собственного тела.
Она интуитивно почувствовала, что провоцировать его сейчас не стоит.
И тем не менее за каким-то чертом холодно усмехнулась:
— Достаточно глубоко! Вы же сами видели — я старалась!
Теперь уже вздрогнул он и выглядел при этом так, словно готов был придушить ее собственными руками. Прямо здесь и сейчас. Тяжело и прерывисто дыша, Макаров медленно отстранился, продолжая напряженно сверлить ее взглядом. Получив долгожданную свободу, Лена поправила одежду.
— Ладно, мне пора! Счастливо оставаться… Эй! Вы чего творите?
Никак не реагируя на протесты, Виктор Эдуардович мертвой хваткой вцепился в ее локоть и решительно поволок в противоположном от кафедры и большинства аудиторий направлении.
Быстро. Стремительно. Неумолимо.
— Вы с ума сошли? Куда вы меня тащите?
Его предупреждающий озлобленный рык эхом отразился от стен:
— Замолчи! Ни звука больше!
«Ну все! — настигло запоздалое раскаяние. — Теперь мне точно крышка!»
Ее сердце ухнуло в пропасть. В чертову бездну.
Внутренности от волнения узлом скрутило.
Она едва успевала передвигать ногами, чтобы поспеть за ним и не упасть. Приходилось практически бежать. К счастью, вскоре их «марафон» закончился. Они достигли пункта назначения, коим оказался…
— Я не пойду туда! — воспротивилась девушка из последних сил. — Это же мужской туалет! Нет, ни за что на свете! Зачем вы…
Макаров чуть ли не с пинка распахнул дверь уборной и спешно затолкал Лену в пустое помещение. Далее все так же молча подвел к умывальникам.
Все еще не понимая намерений преподавателя, Белова нервно сглотнула.
— Виктор Эдуардович, зачем мы здесь? — уточнила крайне тихо.
Мужчина не ответил, только скривился, точно от зубной боли.
А после заставил склониться над раковиной, включил кран, набрал пригоршню холодной воды и тщательно… умыл ее. Правда, не всю.
Исключительно рот. Исключительно губы. Только повторив манипуляцию несколько раз, Макаров немного успокоился. Зато теперь взбесилась Лена.
— Вы что, совсем «ку-ку»? — красноречиво покрутила пальцем у виска, раздраженно вытирая воду с подбородка. — Что все это значит?
Пауза. Совершенно ошалевший взгляд глаза в глаза.
Его непроизвольный шаг вперед. Ее — синхронный назад.
— А ты думала, я просто так прикоснусь к тебе после другого мужика, даже не смыв с тебя следы его поцелуя?
— Что вы, что вы! Я на это даже не наде… погодите-ка! ЧТО?
Лена захлебнулась яростью, когда до нее наконец дошел смысл его слов.
Пульс взревел, оглушая. Сознание помутилось.
— А вы с себя ничего смыть не хотите? Например, следы поцелуев вашей лахудры? О! В этом деле я вам даже помогу!
С трудом понимая, что творит, она смочила дрожащие пальцы под проточной водой и тоже приложила ладонь к губам преподавателя, тщательно растирая влагу. Но в какой-то момент не смогла удержаться и осторожно очертила подушечкой пальца контур его рта. Внезапно он укусил ее. Не больно, чисто в воспитательных целях, но вынуждая громко взвизгнуть от неожиданности.
— Ты все время забываешь кое-что! — пробубнил он сильно севшим голосом.
Буквально вибрируя от напряжения, Лена испуганно отдернула руку.
— И что же?
— Любые игры со мной имеют последствия! А ты… ты капитально заигралась, девочка!
Глава 20
Виктор
— Ой, как страшно! — огрызнулась эта маленькая стервоза, даже не подозревая, что ходит по краю. Что давным-давно своими безумными выходками пробила брешь в его самообладании. Да что там брешь? Бездонную дыру! Она по щелчку пальцев в клочья разодрала его хваленый, годами натренированный самоконтроль. Пустила на чертовы лоскуты. Играючи прошлась по солнечному сплетению своими шпильками проклятой лунной походкой.
Тяжело дыша, Виктор жадно втягивал кислород полной грудью в тщетных попытках хоть немного успокоиться. Дьявол, как же его трясло. Пульс остервенело долбил по вискам, а «мотор» дико тарахтел за ребрами.
Кровь ударила в голову. Сознание помутилось. Все, чего он сейчас хотел — стереть из памяти сцену ее поцелуя с Барсуковым. Потому что в тот момент испытал такую зверскую боль, что чудом рассудка не лишился. Ему казалось, будто его хорошенько толпой отпинали. Но не по почкам. Нет. Сразу по яйцам. А потом грудную клетку разворотили, пронзая сердце осколками ребер.
«Моя! — лютая ревность ошпарила нутро. — Моя! Только моя! Не смей!»
Встрепенувшись, он вынырнул из воспоминаний и попытался сфокусироваться на девушке, которая в ожидании ответа воинственно выпятила свой милый аккуратный подбородок. Ее глаза искрились недобрым огоньком.
«Только б не убить! — без конца твердил себе Макаров. — Только б не убить!»
Но ладони уже нещадно жгло от желания прикоснуться к ее беззащитному горлу. Сжать. Стиснуть. И почувствовать ее пульс собственной кожей.
«Что же ты делаешь со мной, глупенькая? Что ты со мной творишь?»
Понимая, что это конец, что он окончательно съехал с катушек, Виктор молниеносным движением вцепился в ее волосы и резко дернул малявку на себя.
В ответ Белова зашипела подобно дикой кошке и мстительно впилась своими острыми ногтями в его запястье, с наслаждением раздирая кожу до крови. Макаров истерически загоготал, шалея от ее дерзости. И близости.
«Думаешь, я позволю тебе вырваться? Думаешь, просто так отпущу? Ну-ну! Не раньше, чем ты вскроешь этими самыми коготками мою яремную вену! И уж точно не раньше, чем сам тебя… вскрою! Я! Это буду я!»
