более активным действиям.
Из-под чешуек показался его возбужденный орган, которым он водил по моему животу. Я закрыла глаза и чувствовала, как внутри все сжимается от тревоги, сердце колотится, как бешеное. Если он спустится чуть ниже, то ничего не помешает ему проникнуть в интимное место, скрытое под чешуйками.
Я затряслась от негодования, пытаясь напрячь руки и вызвать свою магию.
— Да, моя сладкая змейка, ты так страстно дрожишь, что я едва сдерживаюсь. Я и сам никогда не занимался любовью с нагиней, поэтому для нас обоих это будет в первый раз, — хрипло произнес Эшшерин. — Уверен, что нам понравится, и ты захочешь повторить этот опыт.
— Последний раз предупреждаю, убрал от меня свой мерзкий хвост! Иначе… — прошипела я, с ненавистью глядя на змея.
— Что ты мне сделаеш-шь? Я регент и скоро стану королем. Принцы сбежали, и этим самым признали свою вину в убийстве своего отца! И я сообщу об этом заф-ф-тра на Совете!
Не верилось, что все это происходило со мной.
— Это ведь ты убийца! Как ты смеешь так говорить? — ужаснулась я. — И у тебя еще хватает наглости претендовать на трон Азармина?
«А ведь он по праву древней крови принадлежит мне!»
И эта мысль вдруг придала мне сил. Я и сама не ожидала такого бурного всплеска эмоций.
Я теперь не какая-то слабая человечка! Я нагиня и могу дать отпор этому мерзавцу!
Я могла надеяться только на себя, вернее, на свои клыки. И я впилась ими в горло ненавистного нага и потянула с силой. Во рту почувствовала вкус этого гада и скривилась. Омерзительно!
От удивления Эшшерин оттолкнул меня, а потом замер. Приложил руку к ране и с таким же удивлением посмотрел на окровавленные пальцы.
— Ты укусила меня…
Скорее впилась, как взбешенная собака, пытаясь разодрать ему горло.
Диссар что-то начал говорить, но у него получилось только бульканье. Он прижал ладонь к шее, пытаясь остановить кровотечение, а я выставила руки и представила, как он отлетает от меня.
Так и вышло.
Он приподнялся и его светло-голубые глаза, устремленные на меня, налились кровью.
Раненый Эшшерин окончательно понял, что я не стану играть по его правилам, и заревел как дикий зверь. Я стала пятиться, а он бросился на меня, пытаясь схватить хвостом.
Но в этот момент открылась дверь.
Над головой Эшшерина сверкнула магия, неизвестный нанес ему удар. И диссар упал на бок с закрытыми глазами.
Сперва мне даже показалось, что он мертв. Но потом я услышала, как он дышит, и поняла, что Эш просто потерял сознание.
Я подняла взгляд, чтобы узнать, кто же мой спаситель. Мне показалось, что вернулся Тайрис. Как же я удивилась, когда из тени выполз темноволосый лекарь, который в прошлый раз передавал мне весточку от Лои Пераисса. Я пыталась вспомнить его имя, но не смогла. Или не знала.
Он приложил палец к губам, чтобы я не кричала. А меня прямо колотило после схватки с Эшшерином.
— Как вы здесь оказались? — тихо спросила я, оглянувшись на дверь, убедиться, не присутствует ли там охрана.
— Кое-кто просил за вами присмотреть. И вижу, что моя помощь оказалась очень своевременной.
— А вас не накажут за нападение на регента? — почти шепотом поинтересовалась я.
— Он не увидел мое лицо. Не переживайте, со мной все будет в порядке. Тем более, он жив. Я воздействовал незаметно.
— Как вас зовут, ниар? — спросила я, желая запомнить имя своего спасителя. — В прошлый раз мы так и не познакомились.
— Арон Раймес. Завтра вы любым способом должны оказаться на совете кланов. На нем все решится.
— Это просил передать Лои Пераисс?
— Нет, не совсем он… Они… — улыбнулся Арон Раймес.
— Вы их видели? — радостно забилось мое сердце. — Они в безопасности?
Наг поспешно кивнул.
— Но что же будет с вами? Эшшерин все равно узнает от стражи, кто его ударил, и я боюсь, вы пострадаете из-за меня.
— Они меня не видели. А насчет того, что делать, есть одна идея.
Я с неким разочарованием подумала, что это отличный шанс навсегда избавиться от Эшшерина. Но я смотрела на раненое обмякшее тело — и у меня не поднялась рука его прикончить.
— Не волнуйтесь, скоро его власти придет конец. Отползите лучше в сторону, я приведу его в чувство.
Я отползла назад, а лекарь принял человеческую ипостась, вернув белую накидку, и склонился над диссаром.
— Ваша Светлость, Ваша Светлость, очнитесь! С вами все в порядке? — Он похлопал Эшшерина по щекам.
Из места укуса до сих пор сочилась кровь. Странно, регенерация змея велика, а рана все еще не затянулась. Неужели дело в моем укусе?
Арон прочитал заклинание, посыпал на рану порошок, который тут же свернул кровь, и приложил к шее сложенный в несколько раз бинт.
Негодяй зашевелился, застонал. О Боги, как же жалко он сейчас выглядел, совсем не похож на грозного диссара.
— Что случилось? — прохрипел Эшшерин, открыв глаза.
— Вы ударились головой, и потеряли сознание. Ниара Вивианна позвала меня, чтобы я оказал вам помощь.
— Да? — недоверчиво отозвался наг, оглядываясь по сторонам. — Ничего не помню…
Я скрестила руки на груди, кивнула и ехидно улыбнулась.
— Скажи спасибо, что еще позвала лекаря, а то бы ты испачкал мне весь пол кровью, а сам окочурился.
Арон Раймес приподнял голову Эшшерина, и тот зло сверкнул глазами.
— Вам нужно вернуться в свою комнату, я дам зелье, которое снимет боли и поможет ране быстрее затянуться. К утру почти ничего не останется. Позвать охрану, чтобы они помогли вам дойти?
— Еще чего… Я и сам в состоянии дойти до своей комнаты, — недовольно ответил Эшшерин, явно не желая, чтобы подчиненные видели его таким беспомощным. Не видели его отвергнутого мной, окровавленного и укушенного.
Он хмуро оттолкнул руку лекаря и сам прижал бинт к ране. У диссара пропало все сексуальное желание, что не могло не радовать.
Когда за ними обоими захлопнулась дверь, я вздохнула с облегчением. Сегодня Эшшерин точно меня уже не побеспокоит.
За окном уже светало, я надеялась, что до Совета этот гад не рискнет меня трогать, иначе…
Иначе клыки мои все еще также остры и наполнены ядом.
***
Я не могла сомкнуть глаза, боялась, что Эшшерин все же явится. Оставалось лишь наблюдать за тем, как небо становится все светлее. Дворец постепенно просыпался.
За окном заливались трелями ранние пташки, жужжали насекомые, слуги спешили выполнить работу.
На миг я все же прикрыла глаза, отвернувшись от солнечного света, и впала в состояние дремоты.
Из нее меня
