– Сколько времени требуется на доработку лекарства? – Если несколько недель или даже месяцев, наверное, можно было бы отыскать способ…
– С минимальными ресурсами и без помощи лаборатории, реально потребуется четыре-пять лет, прежде чем мы получим субстанцию, которую можно ввести человеку.
Все гораздо хуже, чем она предполагала. Ждать так долго – не вариант. Опустив голову, она обхватила ее руками, словно внутри что-то сломалось. Вспомнилось, как однажды Никол сказал: что IMAGEN введет в тебя, навсегда остается их собственностью, даже когда оно станет частью тебя.
Ладно. Тогда лучше дробовик, чем лазер. Лучше уничтожить всю эту дрянь. Все, что принадлежит им. Каждый кусочек Игры Воображения.
Она осторожно подняла голову. Морган сидела в кресле, устремив взгляд в никуда.
– А вам не приходила мысль, что оно того стоит? И нам надо рискнуть?
Морган, казалось, вытягивала слова откуда-то из глубины души.
– Боюсь, что нет, – ответила она, и по безысходности, которая прозвучала в ее голосе, Кэсси поняла, что она думает не о пациентах клиники «Рафаэль-Хаус», не о собственной сопричастности, а о своей утрате. О ее партнере. О детях. И вместе с этим пониманием пришло осознание, что именно горе Морган сейчас имело ключевое значение. Как бы незначительна ни была ее утрата, именно так Кэсси попробует уговорить ее.
– Как зовут вашего партнера? – спросила она.
Морган помолчала.
– Мика.
– Мика… Ладно. Вот в чем дело: вы говорили, что Мика ушла, спасаясь от подключений и тех ужасов, которые являются их следствием. Но где бы она ни была сейчас, сеть по-прежнему остается внутри нее? Все так, как вы сказали. Неделя, месяц, сколько угодно долго… Когда в следующий раз она уснет рядом с кем-то, у кого тоже активная сеть, она снова окажется там, в Игре Воображения. Без всякой возможности управлять ситуацией.
Морган молчала, сжимая в руках пояс халата.
– Но мы могли бы прекратить это. С вашим лекарством… если вы поможете мне… это реальный способ защитить ее. И похоже, единственный. И еще. – Она сжала руки, сосредоточенно подбирая правильные слова. – Это как повернуть время вспять, для всего, что пошло между вами не так. Собрав все силы, которые в вас есть, вы дадите себе шанс. Начать все с чистого листа. – Как ей недавно сказал Освальд: все стерто. Несмотря на свой цинизм, звучала эта фраза соблазнительно.
Сквозь жалюзи на окнах, рядом с которыми они сидели, было видно, как небо на востоке посветлело. Люди из IMAGEN искали ее по всему городу. Учитывая все их ресурсы и настойчивость, в конце концов они найдут ее. Возможно, даже здесь. Если лекарству, как и обновлению, для подготовки требуются двадцать четыре часа, необходимо действовать сейчас. Одной или с помощью Морган.
– Послушайте, я понимаю, что вы можете потерять, – сказала она. – Но вы же сами утверждаете, что никогда не хотели разрабатывать эту технологию как развлекательную. Подумайте: можно начать все с начала… и ваша репутация не пострадает. – Угроза была тщательно скрыта, но по тому, как Морган вздрогнула, Кэсси поняла, что глубинный смысл ее слов она тоже уловила. – Вы могли бы найти для этой технологии способ получше – в терапевтических целях. Сделайте же правильный выбор на этот раз.
Голова поднята. Позвоночник стал прямее. Внешне изменения в позе Морган едва заметны, но Кэсси надеялась, что внутренне они весьма существенные. Крепко сжав руки, она перевела дух и перешла к последним аккордам их соглашения.
– В принципе, я могу сделать все сама. Спущусь сейчас вниз и введу себе лекарство, и вряд ли вам удастся помешать мне. Не выйдет. Но с вашей помощью оно сработает лучше. Пожалуйста. Ради Мики и Алана. Помогите мне все исправить!
Соглашение, заключенное без слов. Морган вздернула подбородок, прищурилась, словно смотрела на луч света, который неожиданно появился оттуда, где, казалось, была сплошная стена и вдруг неожиданно открылась дверь.
Глава тридцать девятая
Пригоршня звезд рассыпалась по потолку спальни сына Морган. Рядом с подушкой Кэсси равномерно вращалась лампа, приятно отвлекая от тяжести, которая перемещалась и скользила внутри ее черепа всякий раз, когда она двигала головой. Тяжесть могла быть и воображаемой, но односторонняя головная боль, яростный зуд в ушах – определенно нет.
За занавесками виднелось ясное небо. Рассветные лучи просачивались сквозь них, и с каждой минутой звезды на потолке становились бледнее, пока не превратились всего лишь в предположение, что они там есть. Кэсси потянулась, и ее ноги свесились с края кровати. Морган одолжила ей пижаму, пообещав, что сама не будет спать, чтобы Кэсси спокойно выспалась, но при мысли о раздевании она почувствовала себя слишком уязвимой. Поэтому аккуратно сложенная пижама осталась лежать на полу спальни.
Понятное дело, надо подумать не только о следующих двадцати четырех часах и о надежном месте, где она проведет их, пока не будет готова. Полностью. Но также и о том, что будет после, и эта мысль постоянно ускользала от нее, будто, составив план действий, она сглазит возможность выживания. Пока лекарство Морган работало над изменением ее нервной системы, остальные части тела ни о чем не беспокоились. Она могла просто остаться здесь, в этой детской кровати, кстати, более удобной, чем ее узкая кровать-платформа, к которой, впрочем, она уже привыкла. Могла проспать весь день, а потом, когда звезды ярко засияют в темноте и наступит очередь Морган спать, она лежала бы с открытыми глазами, наблюдая, как свет очерчивает на потолке круги.
Круг за кругом, ее глаза следили за слабым, но постоянным движением. Мерцание то появлялось, то исчезало, то опять появлялось. Дыхание замедлялось, и она уже почти погрузилась в сон, когда что-то стукнуло в окно.
Она мгновенно насторожилась. Все тело тут же напряглось, прислушиваясь. Птица? Что еще могло вызвать этот небольшой взрыв, от которого задрожало стекло на первом этаже? Наверное, черный дрозд или жирный скворец, но в любом случае это происшествие вывело ее из ступора. Откинув одеяло с героями Диснея, Кэсси потянулась за кроссовками. Эта комната – лишь фикция безопасности, и оставаться здесь нельзя. Если она хочет, чтобы у нее было, по крайней мере, будущее, то ее планы еще не завершены.
На лестничной площадке слышно, как за дверью ванной комнаты работает душ. Вспомнив свои ощущения после «Рафаэль-Хауса», когда она сидела на заднем сиденье машины, Кэсси сделала вывод, что Морган еще не скоро выйдет из душа. С легким сердцем она спустилась по лестнице. Не было нужды прощаться. Они уже обо всем договорились, эти двое: где и когда будет профессор, что она обещала сделать. Как можно тише, Кэсси вышла из дома и услышала, как за ней закрылась входная дверь.
Ранним утром Кэсси быстро крутила педали. Она ехала проселочными дорогами, постоянно оглядываясь по сторонам. На рассвете улицы почти пустые. Никто не следил за ней, никто не видел, как она кружным путем добралась до многоквартирного дома, где жил Никол. Только оказавшись перед дверью в подъезд, она поняла, что еще слишком рано для прихода в гости без предупреждения. Но оставаться на улице нельзя: ее легко могли заметить.
