— Ты уверен, что с ней все в порядке? — в сотый раз спросила она Дугласа.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Если Хэмиш говорит, что все хорошо, значит, так оно и есть. Он никогда не лжет. Даже чтобы пощадить мои чувства.
Но Жанна знала, что не успокоится, пока не увидит Маргарет собственными глазами и не убедится, что ее дочь жива и здорова.
— Что заставило ее совершить такой поступок?
— Думаю, придется спросить об этом у Маргарет, — ответил Дуглас.
— Что мне сказать ей?
Дуглас посерьезнел:
— Расскажи правду.
— Может, потом, — сказала Жанна. — Ей всего девять.
— Восемь, — с улыбкой уточнил Дуглас. — До дня ее рождения еще десять дней.
Она покачала головой.
— Помнишь тот вечер в доме Роберта Хартли?
Он кивнул.
— Это был день рождения Маргарет. — В этот день девять лет назад Жанна родила ребенка.
Дуглас ошарашенно посмотрел на нее, потрясенный этим сообщением. Жанна взяла его под руку, склонив голову ему на плечо.
— Маргарет — чисто английское имя, — заметила она.
— А как бы ты назвала дочь?
— Женевьева. — Она впервые произнесла это имя вслух. — Но «Маргарет» ей больше подходит.
Они замолчали, глядя на пенистые гребешки волн.
Ветер растрепал волосы Жанны, и выбившиеся из пучка пряди ласкали лицо. Сердце ее было переполнено эмоциями, и, когда Дуглас привлек ее ближе, она задохнулась от радости.
Несмотря на тревогу, она чувствовала себя счастливой. Это было восхитительное чувство, которое она испытала впервые за минувшие годы, казавшиеся ей вечностью.
Жанна не ощущала непреодолимой пропасти между юной девушкой, какой она была когда-то, и женщиной, которой стала. Она по-прежнему Жанна дю Маршан. Возлюбленная, друг. И мать.
Она взяла руку Дугласа и поднесла к своему лицу. Его руки казались такими большими по сравнению с ее ладонями. Они были покрыты мозолями, свидетельствовавшими о тяжелом труде. Он создал целую империю, которая росла и расширялась. Им восхищались, ему подражали.
Ни о чем подобном Жанна и мечтать не могла. Она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Судьба дала ей еще один шанс. Ее дочь воскресла из мертвых. Это был драгоценный дар судьбы.
— Смотри, — сказал Дуглас, указывая на открывшийся перед ними вид. — Это Гилмур.
Жанна выпрямилась, вглядываясь в даль. При виде величественного сооружения на скале сердце сжалось у нее в груди, а потом яростно забилось.
— Он похож на Волан, — изумленно произнесла она.
Цвет каменной кладки и силуэт крепости с четырьмя башнями действительно напоминали ее родовой замок, но Гилмур был намного больше и казался более впечатляющим.
Волан не использовался как крепость на протяжении столетий, но Жанна легко могла вообразить, что Гилмур останется неприступным столько лет, сколько пожелают Макреи. Построенный на вершине утеса, он казался огромным зверем, изготовившимся к прыжку.
— Неудивительно, что Маргарет нравится здесь, — заметила она. — Какое замечательное место!
— Ты знала?
Жанна кивнула:
— Гилмур — одна из ее любимых тем. И конечно, Камерон.
— Что еще за Камерон? — осведомился Дуглас с явным неудовольствием.
Жанна улыбнулась:
— Думаю, Маргарет сама тебе расскажет.
На берегу виднелось огромное здание, нависавшее над водой.
— Это один из корпусов судостроительной компании Алисдера, — сказал Дуглас в ответ на вопрос Жанны. — В долине имеется еще несколько построек, где обрабатывается дерево и изготавливаются части корабля. Но окончательные работы производятся там, а корпуса испытываются в пещере. Я как-нибудь свожу тебя туда и покажу потайную лестницу.
— Потайную лестницу?
— Ты совсем как Маргарет. Такая же любопытная, — поддразнил он ее. — Ты также увидишь пещеру Иониса.
— Кто такой Ионис?
— Несколько веков назад на этом утесе поселился отшельник. В пещере, которую назвали в его честь, сохранились росписи, отображающие его жизнь, и портреты женщины, которую он любил.
— Что с ним стало?
— Он был причислен к лику святых за свою праведную жизнь, — сказал Дуглас. — А утес стал местом поклонения, до тех пор пока здесь не появился первый Макреи.
Жанна молча смотрела на него, задаваясь вопросом, был ли первый Макреи похож на своего потомка. Дуглас обладал темпераментом и отвагой человека, способного основать династию и воздвигнуть крепость, подобную Гилмуру, чтобы защитить свое наследство.
Судно замедлило ход, войдя в гавань, где покачивался на воде похожий на отдыхающего лебедя корабль Хэмиша, «Йен Макреи».
Жанна старалась унять дрожь, пока матросы спускали якорь.
— Мэгги должна быть там, — мягко сказал Дуглас.
Она кивнула, боясь, что он попросит ее остаться. Но ее опасения оказались напрасными. Когда через борт перебросили веревочную лестницу, Дуглас повернулся к ней.
— Я спущусь первым и придержу для тебя лестницу.
Он перекинул ногу через борт, но Жанна остановила его, нежно поцеловав в щеку.
— Будь осторожен, — шепнула она. — Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
— Переживешь, — улыбнулся Дуглас. — Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю.
Он взял ее руку и поднес к губам, поцеловав в ладонь.
— Ты мне очень дорога, Жанна, — сказал он. Его взгляд и тон настолько взволновали Жанну, что она снова поцеловала его, не обращая внимания на суетившихся вокруг матросов.
Дуглас перелез через борт и начал спускаться. Жанна наблюдала за ним. Со стороны спуск казался легким, но, когда чуть позже она сама воспользовалась лестницей, выяснилось, что это совсем не просто. Жанна с трудом нащупывала перекладины ногами, дважды выпустила веревку из рук и испуганно вскрикнула, когда лестница начинала раскачиваться из стороны в сторону.
Она испытала немалое облегчение, когда Дуглас протянул руки и, схватив ее за талию, помог спуститься.
— Нам придется проделать это еще раз, — произнес он. — На корабле Хэмиша.
Только тут она поняла, что он едва сдерживает смех.
Повернувшись, Жанна обвила руками его шею и переступила с ноги на ногу, заставив лодку качнуться.
Дуглас ухмыльнулся, крепче обхватив ее талию.
— Хочешь, чтобы мы оба свалились в воду?
— Сам виноват, нечего подшучивать надо мной.
