Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
— Черт побери! — пробормотал Маттиас. — Ни в чем, кроме разве что моды, она экспертом не может быть.
Имоджин не спускала глаз с Патриции:
— Я понимаю твое желание действовать, но твой брат совершенно прав. Проклятие Ратледжа — чистейший вздор. Боюсь, что леди Линдхерст вела какую-то неблаговидную игру с тобой, да и с другими членами салона.
Патриция вздохнула:
— Но, Имоджин, я не понимаю… Если нет никакого проклятия, то как объяснить все события последних дней?
— Совпадением, — не задумываясь ответила Имоджин. — Они случаются постоянно.
— Совпадением здесь и не пахнет, — сурово произнес Маттиас двадцать минут спустя, войдя вслед за Имоджин в библиотеку. — Все гораздо серьезнее, нежели просто совпадение, и ты прекрасно это понимаешь.
— Конечно, Маттиас, но я не считала нужным возбуждать тревогу у Патриции. — Имоджин посмотрела на закрытую дверь библиотеки и сняла шляпу и перчатки. — Она и без того обеспокоена. А если принять во внимание ее фамильную черту — болезненное воображение, то лучше всего не давать ей пищи для страхов.
— Мне кажется, что в нынешней ситуации есть веские основания для самых ужасных предположений. — Маттиас уселся в кресло за письменным столом и некоторое время наблюдал за женой, которая расхаживала по комнате. — Что ты думаешь обо всем этом? — Я не вполне уверена… Ясно одно: дневник Люси для кого-то очень важен.
Маттиас сощурил глаза и высказал предположение:
— Селена?
— Вполне возможно. — Имоджин, похоже, поняла его с полуслова. — В конце концов именно она придумала это пресловутое проклятие Ратледжа.
— Зачем он ей нужен?
— Не имею понятия… Насколько я знаю, Люси и Селену связывало лишь шапочное знакомство. Люси почти никогда о ней не говорила.
— Да, действительно…
Имоджин бросила короткий, пронзительный взгляд на мужа:
— Нет ли здесь связи с…
— Ты имеешь в виду вечер и наши памятные объятия в саду?
Щеки Имоджин слегка зарумянились.
— Да, именно… Ты настоял после этого на помолвке.
— Я не настоял бы на помолвке только из-за объятий, как бы сладостны они ни были.
— Ты настоял на этом, потому что нас увидели Селена и Аластер Дрейк.
— Именно. Может, мы и не очень далеко продвинулись, тем не менее это весьма интересная деталь, не правда ли?
— Но это было простое совпадение, что они оказались вдвоем в тот момент в саду и застали нас… гм… в такой… — Имоджин кашлянула, — в такой компрометирующей ситуации.
— Как я уже говорил тебе, во всей этой истории я не склонен верить в совпадения.
— Ну хорошо. Давай сделаем некоторые предположения. — Имоджин заложила руки за спину и вновь зашагала по библиотеке. — Кто-то знает, что ты унес дневник из дома Ваннека. Этот неизвестный попытался вынудить Патрицию принести дневник в салон. Таким незнакомцем могла бы быть и Селена, хотя непонятно, чем ей интересен этот дневник и как ей вообще стало известно о том, что он у нас.
— Возможно, какой-то человек, которому это известно, тоже участник салона.
Имоджин покачала головой:
— Маловероятно. Ты видел, Маттиас, что это юные девушки в возрасте Патриции и даже моложе. Для большинства из них это первый сезон в обществе. Три года назад они еще были совсем девочками, и никто из них не был знаком с Люси.
— Может быть, кто-то из родственников этих юных леди?
— Возможно. — Имоджин нахмурила брови. — Но тоже маловероятно. Все упирается в ту самую проблему. Каким образом кто-то из них мог узнать, что ты взял дневник из кабинета Ваннека?
— Ты забываешь, что в доме Ваннека помимо меня в тот вечер были двое, — заметил Маттиас. — Я не видел их лиц, потому что они были скрыты. Но меня они наверняка видела.
— Боже мой, ты прав!
— Возможно, они решили, что я охочусь за дневником, просто потому, что сами за ним охотились, — продолжал рассуждать Маттиас. — Для них он был весьма ценным, и, видимо, они сделали вывод, что я тоже рассматриваю его как очень важный документ.
— Хотя ты не имел об этом понятия…
— Я пришел в дом вовсе не для того, чтобы найти какую-то конкретную вещь, однако те двое могли не знать об этом. Я взял этот злосчастный дневник только потому, что стало ясно: Ваннек его намеренно упрятал. — Поколебавшись, Маттиас добавил:
— И еще потому, что он принадлежал твоей подруге.
— У тебя удивительная способность обнаруживать спрятанное, — задумчиво проговорила Имоджин.
— У каждого из нас есть свои маленькие таланты… Эта способность мне здорово помогала в Замаре. — Маттиас погрузился в молчание. Почувствовала ли Имоджин, что он недоговаривает? Он взял дневник не только потому, что тот был хорошо упрятан, и не потому, что дневник принадлежал Люси. Он взял его потому, что знал: дневник имеет отношение к его судьбе.
Впрочем, Имоджин в этот момент занимала конкретная проблема, а не окрашенные мистикой мысли Маттиаса о причинах его поступка и влияния этого поступка на его судьбу.
— Те два негодяя, которые напали на тебя, должно быть, вернулись в дом после твоего ухода, — предположила Имоджин. — Когда им так и не удалось найти дневник, они сделали вывод, что ты нашел и забрал его.
— Они могли просто прятаться возле дома и видеть, как я нес дневник. Луна светила довольно ярко в тот момент.
— Не знаю, Маттиас. Все это кажется бессмысленным, если… Если в дневнике нет чего-то сверхважного. Но что там может быть такого уж важного? Ваннек был единственным человеком, которого могла интересовать и беспокоить связь Люси с Аластером Дрейком. Сейчас, по прошествии трех лет, никого другого это не может интересовать.
Маттиас нашел в себе силы задать вопрос:
— А ты уже закончила чтение дневника?
— Почти что. — Она посмотрела в окно. — Я читаю медленно… Некоторые записи мне больно и тяжело читать.
Маттиас взял в руки нож, которым чинил гусиные перья, и стал вертеть его в руках.
— Имоджин, ты, наверно, этому не поверишь, но я очень сожалею, что заставил тебя читать этот злополучный дневник.
— Чепуха! — Она ободряюще улыбнулась ему. — Ты сделал то, что считал правильным. Нам нужно знать, почему для кого-то дневник так много значит.
Маттиас бросил нож на стол.
— Ты просто удивительный человек! Потрясающе удивительный! Господи, неужели ты не можешь должным образом отреагировать, столкнувшись с правдой? Ведь ты все-таки И.А-Стоун.
Она резко остановилась среди комнаты и ошеломленно уставилась на него:
— В чем дело? Что вас так рассердило, милорд?
— Как можно быть столь дьявольски умной и проницательной в одном отношении и столь непроходимо наивной в другом?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
