тебе присоединиться к нашему сообществу.
— Он не присоединится, — появилась леди Ларкин. — Не понимаю, что движет вами, мистер Бугай. Вы только что сами создали себе смертельного врага.
«Я знаю, что делаю», — подумал Бугай. — «Люди вроде Доктора для меня прекрасно понятны, леди Ларкин. Он человек настроения, поэтому реакции его вполне предсказуемы».
— Я вижу, что он человек принципов, а не настроения, — не согласилась леди. — «И он приложит все усилия, чтобы вы в конце концов остались в одиночестве, а затем умерли».
«Посмотрим», — стоял на своём Бугай.
— Я настаиваю на том, чтобы «избавиться» от него прямо сейчас, — покачала головой леди. — Это приказ.
В помещение молча вошёл Зеро, поднял пистолет и сделал один выстрел, прямо в лоб Доктору, который перед этим понимающе ухмыльнулся.
— Зачем? — спросил Бугай.
— Первое — с ним каши не сваришь, — заявил Зеро, убирая автоматический пистолет Стечкина обратно в кобуру. — Второе — это был приказ леди Фловерс. Она никогда до этого не давала мне приказов, ранее были только «просьбы с возможными карательными санкциями». Не знаю, чего ты так привязался к этому Доктору. Да, он фактически спас тебя тогда, но делал это не по своей воле. Поэтому, твоя привязанность ничем не оправдана.
— Понимаю, — кивнул Бугай. — Но мог бы предупредить.
— Тогда бы ты начал давить авторитетом и пользоваться правом лидера клуба на вето, — объяснился Зеро. — Гнойные нарывы нужно вскрывать сразу, без бюрократии.
— Тогда собираемся и уходим обратно в Мольск, — решил Бугай, вставая с табуретки.
— Будем разбирать Доктора? — поинтересовался Зеро.
— Нет, пусть так лежит, — махнул рукой Бугай. — Эх, очень жаль, что не удалось завербовать его. Я чувствовал за ним большой потенциал.
— От него было бы больше проблем, — сказал на это Зеро.
Профа пришлось поместить на багажник велосипеда Зеро, а Бугай погрузил на свой их рюкзаки. Велосипед Профа пришлось оставить.
Так как они более не связаны необходимостью перемещаться по междугородним шоссе, было решено ехать напрямик, по пересечённой местности и просёлочным дорогам.
Для простых людей было бы сложно или невозможно ехать по снегу, но не для них.
Быстро добравшись до Молги, они полюбовались на вид разрушенного ядерными ударами Нижнего Новгорода, а затем по люду форсировали реку и поехали в сторону Арзамаса.
Мертвецов по пути не встречалось, ажиотаж вокруг большого схода всё ещё не прошёл. Если бы не разрушенные деревни, то можно было бы сказать, что это обычная русская зима.
— Хуже фашистов, — пробормотал Проф, когда они проезжали мимо полностью сгоревшей деревни Протоиереевки.
— Так ты и фашистов застать успел? — спросил у него Зеро.
— Успел, — ответил тот. — Кстати, дивизия моя была сформирована в Нижнем. Мы в шутку звали её Болотной или Околоорловской и Мимогомельской. Вот время было…
— А почему так называли? — поинтересовался Бугай.
— Почти весь боевой путь проходил по бездорожью, среди болот, это по первому названию, — улыбнулся сидящий на багажнике Проф. — А остальные потому, что почти никогда не брали города. С одной стороны, это хорошо, городские бои всегда очень тяжёлые, немцы вгрызались в каждый город крепче клещей, а с другой, за освобождение больших городов другие дивизии получали почётные наименования. Но в итоге, наша 137-я стрелковая дивизия получила наименование «Бобруйская», так что слава тоже не миновала.
— И как же так получилось, что после войны ты попал в атомную промышленность? — спросил Зеро.
— В атомную промышленность я не попадал, — покачал головой Проф. — После войны пошёл учиться, школьного образования отчаянно не хватало, на завод не хотелось, поэтому, преодолев массу сложностей, поступил в МИСиС, на факультет физ-хим. Вот там-то всё и завертелось…
— То есть ты Курчатова знал? — спросил Бугай.
— Знал лично, — кивнул Проф.
— Вот так просто в МИСиС поступил? — не поверил Зеро.
— Я в своей дивизии служил в гаубичном полку, — Профу его скепсис не понравился. — Для этого срочные курсы проходил, где и обнаружились мои, говорю без лишней скромности, таланты в математике, а с математикой и физика легко даётся. Экзамены я сдал, поступил, первое время было тяжело учиться, но потом я втянулся. Ещё на втором курсе «секретку-неразглашайку» подписывал, а это значило, что дело серьёзное. Потом как по рельсами… Я лично участвовал в разработке термоядерной бомбы, правда, не в ключевой роли, там Сахаров всем заправлял, но я тоже лепту внёс… Да, славные были дни, не то что сейчас…
— А сейчас ты можешь сделать термоядерную бомбу? — Бугай подъехал поближе.
— Всё вам бомбы, всё вам оружие… — пожаловался Проф. — Если честно, то уже создал. Миниатюрные генераторы — читай готовые термоядерные бомбы. Если правильным образом разгерметизировать защитный контур, то шарахнет не хуже, чем современная ядерная боеголовка, где-то на тридцать-сорок килотонн. Можно сделать и побольше, но я не вижу в этом смысла, так как крупные города подрывать бессмысленно.
— А сможешь сделать ещё? — задал следующий вопрос Бугай.
— Могу, — кивнул Проф. — Но только нужно очень много времени и ресурсов. Для получения трития, а потом и гелия-3, необходим ядерный реактор. У вас есть место, где можно будет его разместить?
— Место найдётся, — заверил его Бугай. — Время и ресурсы будут.
— Тогда всё реализуемо, — ответил Проф.
Спутники ГЛОНАСС до сих пор не сошли с орбит, хотя точность уже падает. Текущая точность достаточна для ориентации на местности, поэтому они не заблудились в лесах и чащобах вне главных шоссе.
Местами, выезжая на трассы, они разгонялись до двухсот километров в час. Чтобы ездок не был снесён с велосипеда встречным потоком воздуха, Проф оборудовал каждый из них аэродинамическим козырьком, за которым можно укрыться.
— А вот и Мольск, — презентовал город Профу Зеро. — Прошу любить его и испытывать возрастающее изо дня в день чувство местечкового патриотизма.
Заехали они со стороны Шиханов, на Станционную улицу, а уже оттуда на Комсомольскую, по которой проехали город насквозь.
Все ловушки, которые тут были, выведены из строя большим сходом мертвецов, поэтому можно было ехать спокойно.
Площадь Свободы.
— Неужели никто не удосужился снять его оттуда? — недоуменно вопросил Проф, указав рукой на всё так же висящего на колокольне попа, бывшего очень счастливого обладателя Призрака.
— Это vox populi, — ответил Бугай. — Испуганная толпа повесила его туда в самом начале.
— Это идиотизм и варварство, — покачал головой Проф. — Его следует снять оттуда.
— Бугай? — спросил Зеро.
Тот кивнул разрешающе. Зеро вскинул «Жулан» и в два выстрела прострелил на удивление стойкую китайскую верёвку.
Гниющее тело попа кулем сверзилось в снег и осталось там лежать.
— Теперь его сожрут, — констатировал Бугай. — Даже на откровенную гниль найдутся свои ценители.
В посёлке завода «Большевик» было тихо, как обычно. Они приехали к бетонной коробке,
