— Всем спасибо. Все свободны.
— Максим у нас, как всегда, сама любезность, — покачала головой класснуха и подтолкнула к микрофону Седьмову.
Уж та растеклась по полной. Наверное, дома миллион раз слова отрепетировала, потому что каждое движение, каждый взмах ресниц — строго по расписанию.
После такой пламенной речи я хотел сбежать, но никто не собирался меня отпускать. Как короля и королеву нас усадили на троны, сделанные из говна и палок. Офисные стулья накрыли золотистыми шторами — вот тебе и трон. И мы должны били сидеть на всеобщем обозрении.
Какой бред.
Потом началась раздача слонов, а именно грамот за различные достижения перед школой. Серьезные и не очень. Самому умному, самому бестолковому, лучшему шахматисту, лучшей певице, лучшему дежурному и тому подобное. Некоторые номинации были придуманы с изрядной долей юмора.
Например, грамота за самый жизнелюбивый смех ожидаемо досталась Рыжему. Все знали, что он ржет как конь, стоит только палец показать. Я урвал грамоту за весьма сомнительное достижение: за умение учиться, не учась.
Потом пошли аттестаты и награждения медалистов — звездный час ботанов.
Кто-то молча забирал бумажку и смущенно убегал со сцены, кто-то краснея и заикаясь пытался что-то промямлить в микрофон, и только бодрая Озерова разродилась торжественной речью.
Она всем поведала о том, что надо учиться, учиться, учиться, а потом работать, работать, работать и будет все супер. Правда кто-то из зала тут предложил достойное продолжение этой схемы: учись, работай и помри уставшим.
Я уже откровенно изнывал, ждал, когда все это мероприятие закончится и можно будет стащить с головы кривую корону и свалить.
А потом…
Потом дверь открылась в зал вошла Белецкая.
* * *
Одной секунды хватило, чтобы у меня снова сорвало крышу. Даже с насеста своего царского подскочил, едва сдержавшись, чтобы не броситься ей навстречу.
На ней бежевое платье до колен, с золотистой каймой по низу и минимум украшений. Волосы собраны в высокую прическу, открывая нежную шею. На губах улыбка. Я щупал Белецкую безумным взглядом, невольно подмечая, что она похудела, что слегка прихрамывает, что рука все еще на перевязи.
— Ой, — Ирина Станиславовна всплеснула руками, — Яночка пришла! Иди скорее к нам.
Янка шла, не торопясь, отрешенно глядя по сторонам, кивая своим знакомым, учителям. Я чувствовал, как она напряжена, как нелегко ей дался этот визит, после того, что устроили Денис с Иркой. Но она снова не стала отсиживаться в углу, прятаться и жалеть себя. Пришла несмотря на то, что сложно.
Меня всегда восхищала ее способность вставать с колен, то упорство, с которым она боролась со своими недостатками. Меня восхищала она вся. Целиком. И это уже, наверное, ничем не исправить, не вылечить.
Белецкая поднялась на сцену и подошла к микрофону.
— Как ты? — классная ее аккуратно обняла, а я даже сейчас чувствовал нелепую ревность из-за того, что ее внимание принадлежит не мне. Мне всегда будет его мало.
— Поправляюсь, как видите.
Я хотел видеть ее лицо, но она стояла ко мне спиной, поэтому как маньяк смотрел на ее плечи, прямую напряженную спину, тонкие щиколотки. Мне нужно задать ей столько вопросов, столько рассказать, извиниться, лично, глядя в глаза. Эта разлука меня всего наизнанку вывернула. Тяжело жить, зная, что она где-то далеко и ненавидит тебя за предательство.
— Скажешь что-нибудь? — предложила Ирина Станиславовна и тут же смутилась. О том, какие проблемы у Белецкой, теперь знала вся школа, включая педагогов. — Если не хочешь, то не надо!
— Если честно, я не собиралась ничего говорить, — Яна немного смущенно потерла кончик носа, — даже не подготовилась. Но если уж на то пошло, то хочу поблагодарить учителей. За то, что столько сил в нас вложили. Ирина Станиславовна, вы лучшая. Ваше коронное «достаем двойные листочки» — навсегда останется в моем сердце.
Выпускники засмеялись, а наша класснуха разрумянилась и в шутку погрозила пальцем.
— Администрации за то, что все держали под контролем, поварам за вкусные обеды, уборщицам за чистоту и порядок. И вообще спасибо всем тем, кто был рядом, терпел наши выходки и помогал нам в таком непростом деле, как учеба.
Я слушал ее и чувствовал, как в горле скручивался ком из колючей проволоки. Все должно было быть не так. С самого начала.
— Вы знаете, последний год выдался… — она сбилась, пытаясь подобрать подходящее слово, — интересным. Да. Наверное, именно так. Интересным. В плане знакомства с новыми людьми, новыми обстоятельствами. Я как-то шла все время одним курсом, а тут раз… и все с ног на голову. Друзья — не друзья, враги — не враги. То, что было важным на деле оказалось пустышкой, а то, чего боялась — обрело новый смысл. Но я рада, что все сложилось именно так
— Даже сломанной руке рада? — не удержался придурок Рыжий.
— Особенно ей, — Янка улыбнулась, — на гипсе бледной ручкой можно было писать формулы, и никто бы не заставил выложить шпаргалку.
По залу прокатились смешки. Даже Станиславовна улыбнулась. Уж она-то знала, что Яна всегда все учила наизусть.
— А вообще, основной плюс этого года в том, что я поняла, что для меня на самом деле важно, и что я могу и должна делать. Даже если будет сложно. Вы же все в курсе моей проблемы? Конечно, все. В школе нет секретов, — грустно улыбнулась она, — я очень много лет пыталась это прятать и одна мысль, о том, что остальные узнают мою тайну – вызывала панику. А теперь, когда правда все-таки открылась, я чувствую облечение. И желание двигаться дальше. И уверенность в своих силах. Я раньше мечтала поступить на биологический, но боялась, что не справлюсь…а теперь…— она подала плечами,
— Ты все-таки поступила? — выкрикнула с места Озерова.
— Поступила, — Белецкая улыбнулась, — понимаю, что ждет меня великий… геморрой, но после последних событий — это такие мелочи. Справлюсь.
У меня давит где-то под ребрами.
Потому что биологический это не здесь, не рядом. Это другой город. Это значит, что она уедет.
Первое желание: заорать, что не отпущу, что не имеет она права вот так бросать, оставлять меня одного. Но потом, сдвинув страх и эгоизм в сторону, понимаю, что она заслужила право идти за своей мечтой. Зубами выдрала этот шанс, пересилив страхи и неуверенность в себе.
И никто не может требовать от нее, чтобы отступила, передумала, остановилась. Особенно я.
— Я вам всем желаю, чтобы вы нашли свой путь, и двигались по нему с удовольствием. И не из-за того, что что-то кому-то должны, а потому что сердце зовет. Я уверена, вам всем этом по плечу. И пусть все ваши мечты сбудутся.
Я знал, что она мечтала о короне, и что до моего появления у нее были все шансы ее получить, поэтому не раздумывал не секунды. Подошел сзади, на ходу стаскивая с себя блестящую штуку, и аккуратно опустил ее на голову Белецкой.
