Книга Попытка возврата - Владислав Конюшевский

– Эх, ноги мои ноги! Уносите быстро жопу!

Приговаривая про себя эту волшебную мантру, шустро перебирал вышеупомянутыми конечностями, проламываясь сквозь густой подлесок. За мной стайкой кабанов ломилась вся группа. Все шесть человек. Знатно мы эту колонну подловили! И уйти красиво получилось – без потерь.

Пока наши успешно сдерживали в районе Барвенково удары 6-й полевой армии с одной стороны и армейской группы «Клейст» – с другой, я проводил мастер-класс. После учительствования нас, как и обещали, не стали удерживать в тылу, а опять кинули на самый горячий участок. Юго-западный фронт, Харьковское направление. Фрицы таки приступили к выполнению своей операции «Фредерикус-1», но, во-первых, она началась почти на месяц позже, чем в моем времени, а во-вторых, ее ждали. Срезать Барвенковский выступ у вермахта никак не получалось. Натыкаясь на глубоко эшелонированную оборону, они вязли, теряя людей и технику. А тут еще советские диверсанты в невиданных количествах начали шалить у них по тылам. Первые две недели немчура не могла понять, что вообще происходит. У них взлетали на воздух склады с горючим и боеприпасами, непонятно кто уничтожал фуражиров и прочих тыловиков. Партизан в тех местах они почти всех повывели и теперь терялись в догадках. Причем эти пакости творились и в ближнем тылу, и на глубину до 200 км. А вот после ликвидации опорного пункта фельджандармерии и уничтожения армейских ремонтных мастерских, где были подорваны восемнадцать почти починенных танков и вырезан весь личный состав, состоящий из высококлассных специалистов-ремонтников, фрицы окончательно взбесились. Две дивизии, вместо того чтобы усилить армейскую группу в районе Славянска, были брошены на поиск и ликвидацию неизвестных злоумышленников. Две дивизии против пятидесяти человек, для этого стоило стараться! А вот теперь я показал народу, что и с армейскими колоннами даже небольшим группам можно с успехом бороться. Им, конечно, на учебе про это рассказывали и показывали, но сейчас, так сказать, они увидели все в натуре. С вечера заложив фугасы на обочине дороги и в нескольких больших лужах прямо на ней, мы расположились в подлеске на возвышенности, имея перед собой длинный овраг, а за спиной лес. Пропустив несколько больших колонн, мы наконец дождались того, что надо. Восемь грузовиков с солдатами и три танка. К грузовикам прицеплены орудия на больших металлических колесах. Гаубицы куда-то тащат. Ну, дальше нас не дотащат. Первыми заложенные фугасы проскочили мотоциклисты, ехавшие в головном дозоре. Потом прошли грузовики. Когда вся эта воняющая не нашим бензином хрень вошла в сектор поражения, мы, широко открыв рот, крутанули ручки на взрывных машинках. Бабах был такой, что у меня оглохло правое ухо. Плюнув на временную однобокую глухоту, я вместе со всеми с колена фуганул из гранатомета по танкам. Два из них, во всяком случае – внешне, выглядели почти не пострадавшими и заполучили каждый по три гранаты в бок. У одного сразу поотлетали катки, и он чадно задымил, а вот второму удачно ударившей гранатой сорвало башню. Шесть грузовиков просто сдуло с дороги, и теперь они густо дымили, валяясь на обочине. Еще два дымили не меньше, но оставались на колесах. Тенты на них догорали, и никакого шевеления не было. Для верности полоснули несколько очередей по кузовам. От разбитой колонны по нам, что характерно, вообще никто не стрелял. Стрелять начали проскочившие мотоциклисты, вернувшиеся назад. Эта пара байкеров была или очень смелая, или очень глупая. А может, просто не дошло, что происходит. Мы им и ответили – в два пулемета и четыре автоматических ствола. Даже снайпер поучаствовал, когда последний оставшийся в живых ошалевший ганс залег за своей тарахтелкой. Пройдя еще раз огненным шквалом по разбитой колонне, развернулись и быстро понеслись в лес. Вот так. Семь человек завалили не меньше полусотни солдат, три танка, два мотоцикла и вывели из строя батарею тяжелых гаубиц. В начале войны, как помнится, такой счет полку не зазорно было иметь. А теперь получается – крупный выигрыш в пользу горстки более подготовленных бойцов. Дальше, конечно, будет тяжелее. Немцы – не дураки и будут придумывать контрмеры, но на каждую их хитрую попу у нас найдется свой болт с винтом. Сейчас же гитлеровцы, ошарашенные безобразием, творимым у них в тылу, будут поднимать все новые и новые части и вместо отправки на передовую кидать войска на защиту тыла. А тут еще верховный, когда после выпуска собрал всех заинтересованных лиц на совещание, пообещал наших инструкторов направить в уже существующие парашютно-десантные части. Там и так ребята достаточно подготовленные, а после учебы станут вообще асами. Сталин их готовил для будущего наступления, но решил, видно, переиграть, сказав, что если наши группы покажут достаточно хорошие результаты, то десантура будет брошена на выполнение аналогичных задач. Результаты у нас пока получаются просто замечательные. Немцы даже продуктовые колонны сопровождают тяжелой техникой, не говоря уж об остальных. А сегодняшний случай показал, что и танков для сопровождения мало будет. Они теперь меньше чем батальоном передвигаться вообще перестанут. Вот интересно, и что из этого получится? Никакая война, конечно, спецурой не выигрывается, победу добывает простой пехотный Ваня, но вот то, что мы ему жизнь значительно можем облегчить, сильно радует.

Проскочив до леса, разобрали заныканные в кустах велосипеды и дальше уже не пехом, а на колесах покатили по лесным тропинкам подальше отсюда. Эти велики мы удачно захватили, когда по пути сюда наткнулись на небольшой обоз в четыре подводы. Возницы на них были непугаными или оборзевшими до невозможности. Всего десять человек, что в свете творимых событий было просто вызовом нашим террор-группам. Наведя моментальный кирдык нахальным оккупантам, мы быстренько помародерничали по подводам. В трех были продукты, а в последней два больших бидона с керосином и восемь велосипедов. Педальные средства были как новенькие, видно, их где-то подшаманили в ремонтных мастерских и теперь везли в войска. Поэтому, пристрелив лошадей и полив как следует продукты из бидонов, мы зацепили все велики и радостно покатили прочь. Потом, километра через два, сбросили лишний в небольшое болотце и резвее закрутили педали.

Я всегда говорил – лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Вот и сейчас, добежав до своей захоронки, диверсанты не хрипели прокуренными легкими, уходя от раздолбанной колонны, а, как белые люди, с ветерком уезжали с места диверсии. В самом деле чем мы хуже тех же финнов, которые во время войны активно использовали такие двухколесные средства передвижения. И именно по лесам. А в Карелии леса еще более густые и буреломные, чем на Украине. Поэтому катили по крохотным тропинкам, видно, протоптанным каким-то зверьем, со всем комфортом. Иногда только, в самых хреновых местах, спешивались и вели велосипеды рядом. Отмотав километров десять, остановились перекусить и оглядеться у крохотного озерца. Выставив дозорного, вскрыли банки с консервами. Американскими консервами. Вкусная вещь эта консервированная ветчина – китайская тушенка из моего времени и рядом не стояла. Поделив банку с Митяем, я ножом цеплял здоровенные куски мяса и вспоминал, как, первый раз услышав ее название, полностью обалдел. Всегда считал, что эта свинина называлась у нас «второй фронт». И в книгах так говорилось, и в фильмах. Поэтому помню, когда расторопный Пучков притащил эти консервы и вывалил их на стол, я уже открыл рот, собираясь блеснуть эрудицией. Не вышло… Гусев, глядя в пространство, сказал: