– Как ты сам думаешь? – испытующе посмотрел на герцога король.
От страха сердце Анабеллы готово было выпрыгнуть из груди, но она успокаивала себя тем, что гнев Бекингема будет ей на руку. К несчастью для герцога, уже всем стало известно, что он заплатил Анабелле за молчание. Если наказание будет суровым, пойдут разговоры, что он отомстил женщине, а это недостойно дворянина…
Бекингему явно хотелось расправиться с ней, но, поразмыслив, он сказал, всем своим видом демонстрируя, что ему скучно заниматься такими пустяками:
– Она женщина, Ваше Величество, а женщинам свойственно идти на поводу у своих чувств вместо того, чтобы, подобно мужчинам, взвешивать последствия собственных поступков. Единственное, что с ней стоит сделать, – продолжал герцог, – это распорядиться о ее отчислении из труппы. Тогда она впредь не сможет плести интриги среди аристократов. Да, пожалуй, такого наказания будет достаточно.
Анабелла подумала, что «такое» наказание могло прийти в голову только мужчине, и притом жестокому. После отчисления из труппы у актрисы были два пути: найти покровителя или сгинуть в пучинах публичных домов. Бекингем, несомненно, полагал, что для женщины, оскорбившей лучшие чувства дворянства предательством собственного отца, останется только второй вариант.
Но Анабелла не пала духом. Она знала, что найдет способ выжить. Театр многому научил ее. Если Колин от нее откажется… Она отогнала эту мысль – сейчас не время думать об этом. Сначала надо убраться отсюда подальше, пока ее не посадили в Тауэр.
Король, немного подумав над предложением Бекингема, довольно кивнул и произнес:
– Пусть так и будет, – он строго посмотрел на Анабеллу. – Мадам Мейнард, мы полагаем, что отстранение вас от театра поможет вам уберечься от новых ошибок.
– Ваше Величество, на что я буду жить? – изобразила она бурный протест. – У меня нет ничего, кроме театра!
Карл II вялым жестом отмахнулся от нее:
– Надо было думать до того, как затевать интриги. А теперь идите. Вы нас утомили.
Сделав низкий реверанс, Анабелла с демонстративным отчаянием на лице покинула королевскую ложу. Изображая неудовольствие высочайшим приговором, она беспокоилась только о том, что ей не удалось освободить Колина. Но просить короля она не могла – это разрушило бы образ.
Афра встретила ее у дверей ложи, но, заметив стоявшего неподалеку Рочестера, Анабелла молча прошла мимо подруги. Позже она расскажет Афре все подробности, но сейчас нельзя выходить из роли.
Анабелла быстро спустилась со второго яруса в фойе и прислушалась. Первое действие заканчивалось, вскоре здесь появятся зрители, а ей хотелось уйти незамеченной, чтобы не слышать перешептываний за своей спиной.
Произошла странная вещь: она добилась скандальной известности сразу же, как только перестала к этому стремиться. Анабелла решила, что это достойное наказание для дочери, отправившей в тюрьму своего отца. Теперь все встало на свои места: он вновь почтенный аристократ, а она, как и прежде, презренный ублюдок.
Правда, ее это совсем не смущало. После сегодняшних событий Анабелла была готова на все: например, устроить заговор для освобождения Колина, если в ближайшие дни его не отпустят.
Анабелла шла по фойе, не забывая изображать отчаяние отставленной актрисы. Когда она поравнялась с расположенным у выхода кабинетиком сэра Уильяма, дверь открылась и две сильных руки затащили ее внутрь.
Анабелла решила, что это проделал какой-то чересчур пылкий поклонник, и приготовилась дать ему гневную отповедь, но… увидев, кто стоит перед ней, восторженно прошептала:
– Колин. Но как… Я думала…
Он нахмурился, однако в глазах его плясали веселые искорки.
– Я не мог оставаться в Тауэре, когда Бекингем покупает тебе платья, а Афра называет меня никчемным человеком. К тому же, зная, что у тебя не осталось ни шиллинга, я хотел исправить эту несправедливость.
Анабелла зарделась.
– Ты слышал?
– Да, – он улыбнулся от уха до уха, позабыв о напускной суровости. – Ты великолепно провела короля, да еще в присутствии публики.
– Отца выпустят, хотя Бекингем клокочет от ярости.
– Ничего удивительного. Его переиграла женщина, и он никак не может сообразить, в чем причина. То ли ему просто не повезло, то ли ты умнее его. Ты восхитительна, – Колин сжал ее в объятиях так, что Анабелла испугалась, не сломает ли он ей ребра. – Давай подождем немного. Антракт скоро закончится. Нам надо поскорее уйти, пока никто не заметил, что тебе вовсе не противно видеть меня. Я нанял карету, она отвезет тебя за город, а там я встречу тебя в своей карете, и мы уедем в Кент, в мое имение. Но пока лучше, чтобы нас не видели вместе, иначе все твои козни пойдут прахом.
Анабелла потупилась:
– Извини, что я о тебе плохо отзывалась, но нельзя было показывать, что я хочу выручить тебя. Кстати, как ты сюда попал?
Колин приоткрыл дверь и через щелку посмотрел в фойе, антракт уже подходил к концу.
– Меня выпустили в полдень. Я начал тебя разыскивать, и, естественно, оказался здесь. Чэрити сказала, что мне лучше спрятаться в одной из лож, а не то я вам все испорчу. Конечно, она не объяснила, что я могу испортить, иначе я остановил бы вашу авантюру. Нельзя было подвергать себя такому риску, дорогая.
– Да, да, – небрежно пробормотала она. – Но почему же тебя выпустили?
– Король не мог вынести приговор, не имея доказательств моей вины. Но зато, как он выразился, во избежание появления нежелательных разговоров, я получил королевский совет.
– Какой?
– Покинуть Англию по крайней мере на несколько лет. Король дал мне понять, что колонии будут подходящим местом для применения моих талантов.
– Теперь Его Величество не станет этого от тебя требовать. Если захочешь, ты можешь остаться.
Колин посерьезнел.
– Я не хочу здесь оставаться. Может, ты хочешь? Ведь театр так много для тебя значит.
– Тебе дали всего лишь совет, а я получила приказ. Приказ об отчислении из труппы. Так что выбор у меня невелик.
– Чья это была идея? – мрачно спросил Колин.
– Бекингема. Чья же еще?
Колин, прищурившись, оглядел ее:
– Он действительно заплатил тебе за молчание?
– Прислал кошелек с золотом, а я на эти деньги купила платье, которое ты на мне видишь.
– Замечательно. В этом месте вашего с Афрой спектакля публика мысленно зааплодировала. Большинство сидящих в зале ненавидит Бекингема.
– Верно, только теперь меня будут ненавидеть еще сильнее. Ко мне будут относиться как к бесстыжей шлюхе, чьи козни довели отца до тюрьмы.
