Книга Друиды - Морган Лливелин

Именно так, подумал я, закрывая глаза. Выборы должны были состояться накануне, когда на берегу реки я шепнул его имя, зарывшись в волосы Бриги.

Глава двадцать первая

Ко мне пришел недовольный Огмиос. Прямо с порога он заявил:

— Кром Дарал удрал из форта!

— Как это? Что ты имеешь в виду?

— Да вот это самое. Женщина из секванов, которую он выбрал, оставила его с носом. И он сбежал. Наверное, в Ценабум. Я всегда знал, что он трус. Но теперь у нас на одного воина меньше. Хотя какой из него воин...

— Не стоит так поспешно его осуждать. Он же — твой сын.

— От пленной женщины. А теперь другая пленная женщина наплевала на него. И правильно сделала!

— По-моему, ты его слишком низко ценишь, — холодно сказал я. — В том, каким он стал, есть и твоя немалая заслуга.

— Ты его оправдываешь после того, как он сбежал ночью, как вор?

— Знаешь, Огмиос, Кром Дарал был моим другом. А я, между прочим, не судья.

Я позвал Тарвоса и попросил отправить в Ценабум сообщение о том, что главный друид карнутов просит оказать содействие Крому Даралу, а если это возможно, предоставить ему место в окружении одного из князей. Но сам Кром Дарал не должен знать об этой просьбе.

Тарвос удивленно посмотрел на меня.

— Может, его еще и королю принять?

— Нет, Тарвос. Королю не надо. Но есть ведь и другие… Надо попросить Котуата, он хороший человек.

Меж тем на землях арвернов события развивались стремительно. Власть Верцингеторикса крепла, несмотря на противодействие его дяди. Отстраненный Потомар вместе с Гобаннитио и другими приспешниками покинул Герговию и перебрался в крепость Алезию, к мандубиям. Из этого племени вышла жена Потомара. Может быть, он надеялся обрести там поддержку и снова попробовать претендовать на трон арвернов. Мне такой расклад казался сомнительным. Воином Потомар был посредственным, и арверны правильно сделали, что поменяли его на Верцингеторикса.

На протяжении всего лета ко мне стекались вести о новых и новых чужеземцах, прибывавших в свободную Галлию. Некоторые сведения передавали крикуны, другие доставлялись через сеть друидов. Члены Ордена из самых дальних земель при каждом удобном случае навещали Рощу, обновляя и укрепляя свои связи с сердцем Галлии. Каждый приносил вести, каждый уходил с моим напутствием. Я просил нести в племена мысль о необходимости единства, обращал внимание на нового вождя арвернов, единственного, способного по-настоящему противостоять Цезарю, если вдруг настанет такая необходимость. А в том, что она настанет, я не сомневался. Куда ни посмотри, везде виделись знаки растущего римского влияния. Быть друидом иногда означает знать то, чего лучше бы не знать.

Время шло, и наши виноградники под моим руководством набирали силу. Сначала карнуты сомневались в том, что из этой затеи что-нибудь выйдет, но лозы росли и крепли, и росли надежды тех, кто за ними ухаживал. Мы пели песни для виноградных лоз и танцевали среди шпалер. Хотя будущий первый урожай ожидался только через несколько лет, мужчины и женщины вслух мечтали о том дне, когда наш труд и наши жертвы принесут плоды, и ломкие ветви согнутся под тяжестью рубиновых ягод, а вино, полученное из них, наполнит чаши.

А вот на границах Галлии семена, посеянные Думнориксом, приносили горькие плоды. Гельветы долго готовились к переселению. Но германцы их поторапливали. Гельветы увеличили посевы, рассчитывая создать запасы зерна на дорогу. Они строили фургоны для перевозки семей и скарба. Наконец, решившись, они сожгли свои двенадцать городов и четыреста деревень, а также остатки зерна, которые не смогли взять с собой. Чем бы не обернулось для них вторжение свевов, люди должны знать, что возвращаться некуда. В путь отправились тысячи фургонов, по одному на каждых шестерых гельветов.

Поначалу их маршрут пролегал через земли рауричей, тулингов и латобичей, которых они убедили присоединиться к ним. Даже некоторых из огромного племени бойев охватила лихорадка дальних странствий, они тоже погнались за горизонтом. Как я и думал, маршрут этого множества переселенцев краем задевал часть Провинции.

Когда гельветы тронулись с места, Цезарь пребывал в Риме, но тут же по получении вестей направился в Галлию во главе легиона под сенью имперского орла. «Его знаменосцы одеты в львиные шкуры», — утверждают очевидцы.

Орел и лев — знакомые символы. В Галлию пришли хищники. Как-то ночью я обсуждал положение с Тарвосом. Он взял обыкновение заходить каждый вечер кормить Лакуту. Благодаря Бриге танцовщица выжила, но выздоравливала медленно, к тому же страдала отсутствием аппетита. Ни мне, ни Дамоне не удавалось уговорить ее поесть хоть немного, а вот Быка она слушалась. Я еще подумал, что для воина это странное умение, но испытывал благодарность к моему телохранителю.

Бык сидел рядом с Лакуту и терпеливо кормил ее с рук, а я вспомнил о своих давних ощущениях, доставлявших мне удовольствие. В неторопливом разговоре с Тарвосом мысли мои выстроились в определенном порядке. Звук — это структура, а структуру можно отобразить...

— Гельветы послали людей к кесарю. Его уверяли, что гельветы только пройдут через Провинцию и никому не причинят вреда, но кесарь им не поверил, — говорил я Тарвосу. Он как раз разжевал мясо, приготовленное Дамоной, и теперь протягивал Лакуту палец с пережеванным мясом. Это надо же иметь такое терпение!

— Я бы тоже не поверил, — хмыкнул Тарвос. — Их же много. Им же есть-пить надо. Это же никакая земля не выдержит столько ртов сразу.

Я кивнул.

— Видно, и Цезарь так думал. Он сказал им, что нужно время на рассмотрение просьбы, а сам вызвал дополнительные силы в Провинцию. Когда гельветы пришли снова, им заявили, что просьба о проходе через земли Провинции отклонена. Гельветы в великом гневе попытались прорваться через кордоны, но римляне легко отбросили их отряды. Погибло много детей и женщин. Остался единственный путь через земли секванов. Так они могли не заходить в Провинцию.

Как мне рассказывали, вождь гельветов отправился к эдуйскому Думнориксу, с которого, собственно, и начались все их беды. А жена у Думнорикса была из секванов. Гельветы думали, что она поможет уговорить секванов пропустить их.

Когда свевы отхватили кусок территории секванов, Думнорикс вел с ними переговоры и, чтобы ублажить свевов, согласился принять