с собой на раскопки. Там я и нашла ее, стоящую в темноте и одиночестве. Она не закричала и не убежала, а бесстрашно потянулась к темноте, словно зная, что перерождение, это не то, от чего стоит прятаться. Возьми свое оружие и умри. Портал в город скоро закроется, покончим с этим.
Элемрос внезапно ощутил, как страх сменяется гневом. Этот бурлящий огонь разгорался в нем пусть медленно, так же как огоньки в глазах этого существа, но все сильнее и сильнее. Он вскочил на ноги и выхватил отцовскую шпагу.
И едва не свалился обратно, ощутив невыносимую боль в боку. Тем не менее, он продолжал стоять ровно, искренне надеясь, что гены Анджело снова придут на помощь.
— Рассчитываешь на дешевый трюк, который использовал Гриф, — бесцветным голосом сказало неведомое существо. — Напрасно…и…
Марта наклонила голову, словно прислушиваясь. На мгновение показалось, что белая маска приняла довольное выражение.
— Гнев…я чую гнев, — она сделала еще шаг к Элемросу, маленький шаг своей жуткой походкой. — Этот мир устроен логично, математически точно и безупречно. Вам — безумным отродьям Евы, в нем просто не место. Наследникам полночных фрей он должен принадлежать по праву.
Она сделала еще один шаг. Элемрос покрепче стиснул эфес в ладони и старался не смотреть на клинок.
— Ты можешь попытаться сражаться, — сказало существо, делая еще один шаг. — Но мы не такие как вы. Мы не сожалеем, не злимся, не делаем ничего, что ослабляет вас. Мы быстрее, умнее и во всем совершеннее. Поэтому ни один человек не сможет отразить ни одного моего удара. Не успеет. Златоглаз не даст ни малейшего шанса. Тебе повезло. Я перережу твои сухожилии и вскрою вены так, что ты умрешь всего через несколько часов мучений. Ни одна из наших жертв не умирала так быстро, пусть и после крушения всех своих надежд. Я могу подарить Лилит лишь это, но она простит меня.
Движения Марты (будем уж звать ее так, пока не знаем ее настоящего имени) Элемрос не заметил. Только ощутил что-то вроде порыва ледяного ветра и увидел, как на землю падает отсеченная прядь его волос.
— Понимаешь теперь, о чем я? — поинтересовалась Марта. — Смерть неизбежна. Я отравила твои воспоминания о Большом Осеннем Чаепитии, заставила твою драгоценную Элли отвернуться от тебя, убрала с дороги полицию и все это с помощью одного флакончика с зельем. Я убила Мелли и Грифа после того, как ты сблизился с ними. Ведь тогда я еще не знала, что ткот пришел в этот мир… После этого план изменился.
Элемрос вдруг понял, почему это существо не нападает. Оно хотело увидеть страх в глазах Элемроса, прежде чем убить. Увидеть отчаяние и тоску обреченного.
— Фиг тебе, — не очень элегантно придумал Элемрос, но Марта его поняла. Видимо то, что столько лет ей… ему пришлось притворяться его сестрой, не прошло даром.
Она медленно кивнула. Элемрос с какой-то отчаянной решимостью отогнал зарождающийся в душе панический страх и перенес вес на левую ногу. Именно в этот момент он осознал, что умрет, но принял этот факт без страха и лишь с легким сожалением. Слишком много тайн остались неразгаданными. Внезапно его тело снова стало действовать словно само по себе. Он сделал несколько быстрых вдохов и выдохов, приведя в порядок сердцебиение, покрепче сжал рукоять шпаги и быстро осмотрелся вокруг, выбирая позицию.
— Здесь на острове Абалу никто не спасет тебя, — Марта вновь приблизилась на шаг. — Мастер школы Роримеля мог меня остановить, но вы с Шейном прикончили его.
— Не трать время, — решительно сказал Элемрос, так как чувствовал, что решимость скоро улетучится, а боль становится нестерпимой. — Тебе не испугать меня и не заставить жалеть о чем-то или о ком-то. Сейчас все мои страхи и сожаления не имеют смысла. Я готов умереть, и ты можешь убить меня, но испуга моего и моего отчаянья тебе не видать.
Элемрос очень старался, чтобы во время этой речи его зубы не стучали. Как бы там ни было, а трусом ему быть не хотелось в свои последние минуты.
— Прощай, Элемрос, — кивнула «Марта». — Когда я разобью рукоятку трости, которую позаимствовала в участке, об одно из зеркал, взрыв пройдет через открытый ткотом портал и уничтожит тот мир, который единственный из всех, по-настоящему заслуживает уничтожения. Хочу, чтобы, умирая, ты знал, что нет больше волшебного города тысячи зеркал и спасти его ты не сумел. Клянусь кровью Лилит-перворожденной, я не дам тебе остановить его уничтожение.
Вот уже второй раз за недолгое время Элемрос вновь получил возможность просмотреть прожитую жизнь. Ну вы помните, вся жизнь пронеслась у него перед…и так далее. Но в этот второй раз, он вспомнил лишь одно — тот танец его родителей в лунном свете. Чудесное видение, словно пришедшее из глубин памяти согреть его в последние секунды жизни. Теплый эфес шпаги был словно рука его отца: Элемрос стиснул ее еще крепче, а голос матери…
В ушах Элемроса застучала кровь так сильно, что он почти перестал слышать звуки остального мира.
– “Поворот налево, поворот направо и присесть”, — едва слышно прошептал Элемрос.
Тихий перезвон и почти беззвучное тиканье донеслись до него словно через толщу непроницаемой, бесконечно глубокой воды.
Теперь он все понял.
Марта нанесла ровно три удара. Три удара, которые действительно ни один человек не смог бы отразить, так как попросту не мог двигаться так быстро, как двигалось это существо. Никто и никогда, даже величайший фехтовальщик на свете, не смог бы парировать такие выпады…
Если только не знать заранее, куда они будут направлены.
Элемрос закрыл глаза, как только увидел, как Марта слегка приподняла локоть и повернулся налево.
Порыв ледяного ветра в лицо.
Потом направо.
Еще один порыв. сопровождаемый свистом клинка.
А потом Элемрос присел, и его рука словно ожила как раз в тот момент, когда клинок Марты срезал несколько волосков с его макушки.
“Бей!” — скомандовал неизвестный голос в глубине сознания и Элемрос распрямил руку, нанеся свой один единственный удар. Удар, который ему подарили его родители, дотянувшись до него сквозь пространство и время.
Марта неподвижно застыла, словно забыв что-то и стараясь вспомнить. Тяжелые
