Никакой книги, кроличьих лап и прочих ведьмовских штучек. Только банки с консервацией, тушенка и ящики с овощами.
— У тебя была температура. Ты бредила, — Рик подошел сзади и положил ладони на обнаженные плечи, удерживая, чтобы я не сорвалась вниз.
Я не могла бредить! Я помню, как читала заклинание! И не было здесь никаких банок!
Я передернула плечами, скидывая его руки, и отошла на несколько шагов.
— Это ты притащил в подвал эти вещи!
— Виктория! — он сказал это строго и тихо, а у меня колени подкосились от бархата, обволакивающего меня, — ты замерзла, заболела, у тебя был жар.
А может, и правда, у меня был жар? Ведь разговаривать с волком в реальности… Да. Наверное, действительно я бредила.
Я осмотрела выцветшую простынь, обернутую вокруг меня, и даже не успела рот открыть, как Рик ответил сам.
— Лорен раздела тебя.
Рик, спрятав глаза, отошел ко столу, и стал раскладывать жаренные яйца с беконом в тарелки.
Значит Лорен. Уже легче.
И тут же я заметила следы на широкой спине. Следы от ногтей, которыми была исполосована вся спина. Следы, уходящие вниз, прячущиеся под поясом его джинсов.
В голове стало тихо, а горло сжало горькой удавкой. Ясно, где он был этой ночью.
Хотелось обидеться, вытолкать его взашей из избушки, но желудок настойчиво требовал еды громким урчанием, и я решила, что для начала поем. А потом уже начну войну.
Потуже замотав простынь вокруг груди, я села за стол, придвинула свою тарелку, и стала поглощать завтрак с таким остервенением, как будто это была моя месть Элен за то, что она провела эту ночь, наслаждаясь моим любимым мужчиной.
Но когда Рик сел напротив, и полубоком развернулся, чтобы дотянуться до чашки, я получила еще более неожиданный удар. На его шее красовалось маленькое пятнышко от укуса, обрамленное бледным синяком.
Еда застряла в горле.
Чертов кобель!
Всю ночь он развлекался со своей грымзой, а утром пришел накормить меня завтраком. Подлец! И хватило же наглости!
— Тебя не учили, что за стол не принято садиться без одежды? — покосилась я на его божественно прекрасный торс, который, впрочем, мечтала подпортить чем-нибудь острым.
— Серьезно? — улыбнулся Рик, кивнув на простыню, которая все же съехала с моей груди, слегка открывая ее.
Да черт!
Я швырнула вилку, и та со звоном отскочила от стола и упала на пол. Рик же спокойно продолжал есть, что бесило еще больше.
— М-м-м! Как пахнет! Надеюсь, вы мне оставили? — запуская холодный воздух с улицы, вошла Лорен.
Глядя на нее, я забыла, что собиралась злиться. От волка в ней не осталось и следа. Человек. Женщина, пусть и очень похожая на парня. Худенькая, в обтягивающих тонкие ноги приспущенных штанах, украшенная татуировками, фенечками и браслетами. Рок-звезда. Такая же, какой я впервые видела ее на вечеринке.
Она резво юркнула за стол, не скромничая, вывалила себе побольше еды и принялась жевать.
— Вижу, тебе лучше! — обратилась она ко мне.
— Угу, — растерянно промычала я, не ожидая увидеть ее в таком виде, — что со мной было?
— Ты упала в подвал. Замерзла, — не глядя в мои глаза, ответила она.
Странно это все. И странные Рик с Лорен. Прячут глаза, как будто, что-то от меня скрывают. И почему Лорен, вдруг обратилась обратно в человека?
— Я вчера разговаривала с тобой, когда ты пыталась меня согреть… — робко пропищала я, уже сомневаясь в своей адекватности.
— Я помню, — как ни в чем не бывало ответила Лорен, — ты много наговорила. В бреду, чего только ни скажешь. Как вкусно! Спасибо, Рик!
Лорен подмигнула Рику.
Подмигнула? Она же ненавидела его! Черт! Кажется, я немного не в себе.
Рик тем временем заварил черный чай и подал мне чашку. Мои пальцы обожгло горячим металлом, и я быстро схватилась за мочку уха, чтобы охладить их. Но тут же почувствовала на шее что-то странное.
Ранки?
Я погладила подушечками пальцев по зудящим пятнышкам, и почувствовала что-то странное: приятное, мимолетное, но совершенно непонятное.
— Укусил кто-то… — хмыкнула Лорен, — здесь же полно кровососов! — и криво улыбнулась, потягивая горячий чай.
Я подошла к умывальнику, но не обнаружила там зеркала, которое всегда стояло на одном месте.
— Где зеркало?
— Упало, пришлось выбросить, — лениво ответил Рик.
Нет. Что-то здесь не чисто…
— Рубашку тоже пришлось выбросить? — ухмыльнулась Лорен, на что Рик поднял бровь, — не стоит хвастать перед одинокими девушками, что ты изрядно повеселился этой ночью, — она злорадно улыбнулась, а Рик замер, сжав желваки.
Так держать, дорогая! Ты смогла высказать все, о чем я думала. Пусть этот кобель знает свое место, а не бегает к жене в постель, а на утро демонстрирует силу ее страсти мне.
Рик достал из спортивной сумки первую попавшуюся майку и натянул на свои крупные мышцы. Чертов красавчик. Так он выглядит даже лучше! Треугольный вырез подчеркивает могучую шею, ткань растягивается на широкой груди, а рукава заканчиваются так, что еще более заметны его твердые бицепсы.
Я тяжело сглотнула, пытаясь унять то ли ревность, то ли злость, то ли свое желание потрогать это тело.
— Погода ухудшается… — Рик задумчиво поднял чашку и сделал глоток.
— Обсудим погоду? — хмыкнула я, а рука непроизвольно потянулась к ранке на шее.
Темные глаза напротив беспокойно скользнули вслед за моими пальцами, а его рот едва приоткрылся. Но не для того, чтобы что-то сказать. Кажется, он хотел чего-то другого… Может поцеловать меня?
Да нет! Нет! Точно нет! Он уже нацеловался этой ночью, вон, вся спина изодрана, а шея в засосах. Или в прокусах. Или, как там у этих вампиров называется?
И, если я, глупая, пускаю слюни по нему, даже в то время, когда он меня предал, когда знаю, что он работал на вампиров, корча из себя порядочного мага, это совсем не значит, что он испытывает ко мне то же самое. Так что, Вика, возьми себя в руки!
Я встала из-за стола, чтобы наши взгляды больше не пересекались. Даже случайно.
— Да, обсудим. И не только погоду, — он проводил меня глазами, — ты не выживешь здесь. Я — да, Лорен — да, ты — нет!
— Не стоит беспокоиться! — я спряталась за раскрытой дверцей шкафа, чтобы переодеться.
— Ну это не тебе решать, беспокоиться мне или нет!
Что? Да как он вообще смеет?
Кончики пальцев вмиг онемели и воздух вокруг них заискрил. Это проявление злости слегка отвлекло меня от желания вырвать его кадык.
