Вынырнув на поверхность, Эйдан увидел входящую в купальню девушку, и его губы растянулись в ленивой ухмылке. Сколько их было таких – услужливых, податливых, готовых исполнить любое его желание? С Кьярой он не мог себе позволить всего, но так было даже интереснее.
Она ступала, точно черная пантера, – бесшумно и грациозно. Предугадав его желание, оставила скромное платье участницы в спальне, переодевшись в подаренную им полупрозрачную тунику. Кьяра нравилась ему своей невинностью и раскрепощенностью, граничащей с развратностью, – сумасшедшее сочетание. Но особенно ему нравился ее запах – терпкий, чуть горьковатый, отдающий легкими нотками лилий и можжевельника.
Не став погружаться в воду, она обошла бассейн, опустилась на колени и, положив руки ему на плечи, склонилась и прошептала:
– Доброе утро, ваше высочество.
С ее приходом утро стало действительно добрым. Ловкие пальцы принялись разминать плечи, теплые мягкие губы скользнули по скуле, водопад черных волос укрыл, создавая иллюзию небольшого мира, где существует только расслабленное удовольствие. И снова – этот ненавязчивый, но отчетливо различимый запах: манящий, одуряющий, вызывающий желание коснуться губами бархатистой кожи, чтобы почувствовать его на вкус…
Кьяра спустилась в воду и прижалась к Эйдану своим гибким подтянутым телом. И без того фривольная туника облепила соблазнительные изгибы, разжигая желание. Все-таки эта девчонка и впрямь хороша…
Внезапно донесшийся из-за двери шум нарушил воцарившуюся идиллию и вызвал глухое раздражение.
– Его высочество не может вас принять! – прозвучал возмущенный голос обычно сдержанного камердинера. – Как вас вообще в покои пропустили, куда смотрит стража?
Далее вновь последовал неразборчивый шум, а уже через несколько секунд произошло вопиющее по своей наглости событие: дверь в купальню резко распахнулась, впуская бледную и взлохмаченную рыжую девицу, глаза которой горели решительным блеском.
«Диара», – тут же всплыло в памяти Эйдана имя незваной гостьи.
– Диара? – обернувшись, удивленно озвучила его Кьяра.
И вот тут произошло то, чего от невзрачной и всего боящейся дочери кукольника никак нельзя было ожидать. Обежав бассейн, она бросилась прямо в воду, вцепилась во вскрикнувшую Кьяру, точно разъяренная дикая кошка, и с неведомо откуда взявшейся в тщедушном теле силой принялась оттаскивать ее от Эйдана.
Новость о том, что этим утром имел место какой-то скандал, быстро облетела замок и достигла ушей участниц. Как правильно заметил Шайрэн, слухи здесь распространялись на диво быстро, а более всего интерес невест подогревало отсутствие за завтраком Кьяры и Диары, которая, опять же, если верить сплетням, непосредственно виновницей скандала и оказалась.
– Наконец-то происходит что-то любопытное! – шепнула мне взбудораженная Даша. – Эй, тебе что, совсем-совсем неинтересно?
– Интересно, – возразила я, отпив кофе. – Но не вижу смысла делать предположения, одно другого нелепее.
Словно в подтверждение моих слов Фирея выдала идею, что влюбленная Диара ночью пробралась в покои престолонаследника, соблазнила его, а утром пришедшая к Эйдану Кьяра застала их в одной постели.
Зная Диару, я бы скорее поверила в то, что она упала в обморок, когда Эйдан назвал ее по имени, чем вытворила такое. Участие в обсуждении и порождение новых необоснованных сплетен меня совершенно не прельщало, как и откровенно скучающую Норин, поглядывающую на окружающих с долей жалости и презрения.
Возможно, мне и было бы интересно узнать, что же там такое произошло, не занимай меня совершенно другие мысли. И мысли эти были настолько противоречивыми, что хотелось подняться с места, подойти к стене и хорошенько удариться головой, дабы привести их хоть в какой-то порядок. А вот что делать с чувствами, я не знала совершенно.
Проснувшись этим утром, долго не могла понять, приснилось мне все то безумие или же произошло на самом деле. Свет, мелодия, солнечные лучи, Шайрэн… Доводящий до исступления поцелуй, одно воспоминание о котором заставляло моментально краснеть. Да я в жизни ни из-за чего так не краснела!
Однако пришлось посмотреть правде в глаза и признать, что ни поцелуй, ни Шайрэн сном не были, в отличие от того же света. А лучше бы наоборот…
Как объяснить случившееся, я не знала, и точно так же не знала, что теперь думает Шайрэн о ночной ситуации в целом и обо мне в частности. К концу завтрака я пришла к выводу, что нервничать и переживать по этому поводу бессмысленно. Вечером нам предстояло снова встретиться, и я решила, что все вопросы и переживания можно отложить до того момента, а пока – успокоиться и постараться об этом не думать.
То, что этим утром случилось и впрямь нечто серьезное, стало понятно сразу после завтрака. Вопреки обыкновению, на занятия нас сопровождал не Дрейк, а непосредственно преподавательница, охрана в коридорах была усилена, и в воздухе витало физически ощутимое напряжение. В том же напряжении прошли и два урока, где Даша попыталась выяснить у леди Тиаль, что случилось, но та и сама ничего не знала.
Ввиду предстоящей вечерней церемонии занятия были сокращены, и после них нас всех отправили по комнатам. Ни о какой прогулке по саду, на которую я, честно признаться, очень надеялась, речи не шло – достаточно было взглянуть на непроницаемые, будто бы каменные лица сопровождающих стражей, чтобы без лишних вопросов послушно отправиться в свои покои.
Подготовка к церемонии, как обычно, началась заблаговременно. Несмотря на все уговоры, воспоминания о минувшей ночи нет-нет, да и лезли ко мне в голову, и, чтобы от них отвлечься, я решила провести свободное время с пользой. Когда горничная приготовила мне ванну, я, вместо того чтобы привычно отослать, попросила ее остаться.
Оказывается, когда тебе моют, а параллельно массажируют голову, это очень приятно. Можно прикрыть глаза, полностью расслабиться, позволяя горничной делать свою работу, а потом как бы невзначай заметить:
– Такой переполох сегодня…
– И не говорите! – Досужей до сплетен горничной, казалось, и самой не терпелось это обсудить. – Ох, страсти-то какие в замке кипят!
– Так уж и страсти? – как можно более равнодушно бросила я. – Наверняка слухи сильно преувеличены.
– Да где же преувеличены? – воскликнула горничная. – Мне Арисса сама рассказывала, а она в покои престолонаследника этим утром завтрак приносила! Там и камердинер сам не свой, а все из-за дочери кукольника нашего! Это же надо – ворвалась прямо в купальню к его высочеству и набросилась на другую участницу отбора! Ой…
Не в пример предыдущей запальчивой речи, «ой» прозвучало испуганно и жалобно.
– Простите, леди. – Горничная поняла, что сболтнула лишнего. – Не следует мне об этом с вами говорить…
Придерживаясь за бортики ванной, я развернулась к ней лицом и спокойно потребовала:
– Заканчивай, раз начала.
