Крис вздохнул и посмотрел в боковое зеркало, невольно потёр короткую бороду, которую пришлось отрастить. Когда Дэвид сказал, что ему придётся исчезнуть, Крис не возражал. Он даже признал, что и сам предложил бы это, только бы отвести все подозрения от Лоры. По его просьбе Дэниз позвонили в тот же день, когда задержали Майка. Предупредили, чтобы не верила ничему, что увидит в новостях. На этом всё — весь следующий месяц Крис провёл в квартире, о которой говорил Дэвид, не выходя на улицу и следя за происходящим из новостей.
Всякий раз, видя на экране Лору, осунувшуюся, похудевшую, невероятно хрупкую и уставшую, сердце начинало гулко биться. А ещё в груди отдавало тупой непроходящей болью. Он должен был находиться сейчас рядом. Держать за руку и говорить, что всё будет хорошо. Поддерживать и охранять. Вместо этого был вынужден следить, сходя с ума от беспомощности и вины. Каждая «ужасающая» подробность похищения, каждый вопрос, который задавали ей журналисты, охочие до сенсаций, вызывали неконтролируемый гнев. Лора отвечала дрожащим от слёз голосом, так прекрасно сочетавшимся с её образом запуганной жертвы, но Крис физически ощущал её боль и одиночество. Ощущал, потому что сам чувствовал то же самое. На пару недель она стала героиней, не сходящей с экранов телевизоров, но к концу первого месяца вниманием публики завладела новая сенсация, и Элеонору Ридс наконец оставили в покое.
От Дэвида Крис знал, что она вернулась в Сиэтл и по настоятельной рекомендации главного врача отправилась в отпуск. В данный момент Лора отдыхала в одном из своих домов в Калифорнии, об этом тоже сказал Дэвид, уверив, что она в полной безопасности, хотя несколько людей Келли замечены неподалёку. Сейчас они затаились, ждали каких-то шагов с её стороны, а может, того, что подтвердит их догадки о том, что Лоре всё известно. Но она лишь лежала в шезлонге у бассейна, попивая коктейли, или проводила время, закрывшись в номере. В общем, вела себя так, как вёл бы любой человек, оказавшийся на её месте. Именно то, что Лора сейчас была в Калифорнии, позволило Крису вернуться в Сиэтл.
К дому Дэниз он подъехал, когда совсем стемнело. На крыльце и в окнах горел свет. Его не ждали, и Крис заранее предвкушал встречу. В последнее время ему отчаянно не хватало положительных эмоций. Он припарковался у гаража и, не дожидаясь, пока из дома выскочит разгневанный Марк, чтобы напомнить о запрете парковки на частной территории, вышел из машины. Торопливые шаги Дэниз за дверью заставили сердце забиться быстрее, и когда она неверяще уставилась на него, открыв рот, Крис тихо приложил палец к губам и шагнул внутрь. Только прикрыв дверь, Дэниз отмерла и, коротко взвизгнув, повисла на нём, обвив руками и ногами.
— Марк! — смеясь и плача одновременно, закричала она. — Марк, посмотри, кого к нам принесло!
— Только не говори, что это твоя сестра Роуз! Видеть её второй раз за месяц слишком даже для моего ангельского терпения!
Марк вышел из кухни с бутылкой пива, слегка нахмурился, но тут же просиял и, подойдя к Крису, крепко его обнял.
— Не ждал увидеть тебя так скоро, — проговорил он, отступая. — Но очень рад видеть. Живым и здоровым. — Он многозначительно посмотрел на Дэниз, и та тут же закатила глаза.
— Я боялась, что тебя там пытают и не хотят выпускать. Глупости, знаю.
— Теперь я эти глупости буду тебе напоминать несколько лет, — довольно улыбаясь, заверил Марк. — И мои потраченные нервные клетки тоже. Ладно, — он хлопнул Криса по плечу. — Пойдём во двор, что тут стоять. Кровать в подвале всё ещё твоя.
— Я ненадолго. — Крис улыбался, глядя на них, чувствуя, как тени, в которых он жил последний месяц, немного отступили, и даже стало легче дышать. — Завтра самолёт.
— Тогда тем более, — преувеличенно бодро воскликнул Марк, — к чему терять время?
Никто не перебивал Криса, пока он рассказывал подлинную историю их сумасшедшего путешествия по стране. Единственное, о чём он не стал упоминать — содержимое флешки, но Марк и Дэниз не стали спрашивать, понимая, что раз за эту информацию Крису пришлось умереть, лучше её не знать. Они вообще слушали, не перебивая, только Марк пару раз сходил на кухню и принёс ещё пива. Когда Крис замолчал, Марк первым делом спросил:
— И что, где тебя теперь искать?
— В Луизиане, — усмехнулся Крис. — ФБР откинуло от щедрот небольшую сумму в виде благодарности за помощь в раскрытии преступления. И деньги, что я заработал у Лоры, как раз пригодятся. Куплю катерок, буду возить туристов по Миссисипи.
— Кстати, а что с Лорой? — поинтересовалась Дэниз. — Я так поняла, в поездке вы наконец сблизились, и что теперь?
— Теперь она под защитой федералов, а я умер, — резче, чем планировалось, ответил Крис. — Что ещё может быть?
— Ты думаешь, она не захочет быть с тобой, когда это всё закончится?
— Я думаю, что это не то, что ей нужно. У неё карьера и впереди вся жизнь.
— А ты уже в гроб ложиться собрался? — возмутилась Дэниз. — Ты сам за неё всё решил и теперь, как благородный рыцарь, уходишь в тень?
— Ты думаешь, это шутки? Лора всё ещё под угрозой, если кто-то поймёт, что я жив, с лёгкостью сложит два и два и поймёт, что флешку мы тоже доставили по адресу. По официальной версии она уничтожена во время спасения Лоры. И что тогда? Заставить её опять бежать и скрываться, учитывая, что теперь никто не бросится нас спасать?
— А мне кажется, ты преувеличиваешь, — вдруг вклинился в разговор до этого молчавший Марк. — Когда-нибудь тех, кто за вами охотился, посадят. Это только вопрос времени, ты сам говорил.
— К тому времени, как это случится, уверен, Лора уже устроит свою жизнь, — горечь прорвалась невольно, но слишком явно. Крис поморщился и со стуком отставил бутылку, поднимаясь и запуская руки в волосы.
— Ты просто боишься, что она не сможет дождаться? — тихо спросила Дэниз, поднимаясь и запрокидывая голову, чтобы поймать его взгляд.
— Я не хочу заставлять её жертвовать своей жизнью ради непонятного будущего. Лучше оставить всё как есть, чем жить невнятными мечтами.
— Это и её жизнь тоже. — Дэниз смотрела на него серьёзно и печально. — Это несправедливо. Ты поступаешь несправедливо. Я же вижу, что она тебе небезразлична.
— Дело не в чувствах! — с досадой воскликнул Крис. И тут же стих, опуская плечи. — А может, как раз и в них. Я не знаю.
