Это чересчур, да, я знаю.
Это наверняка закончится и я боюсь этого самым лютым образом. Каждое утро, когда только открываю глаза. А потом мои шеи касаются его губы. Губы Хозяина. И страх исчезает.
Я верю Хозяину. Верю Вадиму. До последнего вздоха.
Одного я боюсь больше всего на свете.
39. Не успела кошка умыться
Воевать с Афанасьевым было весело, но затратно. Наблюдать, как методично Афоня начинает операцию по утоплению кого-то другого — это бесплатно и восхитительно. Дягилев век бы любовался этим зрелищем, если бы не надо было работать, и нагонять упущенное время с Соней.
Ей богу, наблюдая за тем с каким жестоким упорством Афанасьев взялся за Бариновых, Вадим даже удивлялся, насколько Старик оказывается экономил свой ресурс в войне с ним. И только с Бариновым и его мамочкой в ход пошли все резервы. Поневоле просилась шахматная аллюзия, в которой Марго была вертлявым слоном, регулярно выскальзывшим из передряг, Афанасьев — тяжелой ладьей, с характером тарана, а сам Вадим… Ну, Дягилев себя меньше чем в ферзя и не оценивает. И как же приятно сидеть в зрительном зале и наблюдать этот дивный цирк. Который только-только начинал разгораться.
Баринов спешно и довольно быстро покидает город, поняв, что теперь ему строить из себя обиженного мужа не полуится. Правда его догоняют, и привозят в полицию буквально через неделю некие “народные мстители”. Хорошо что те “мстители” не передрались между собой, выясняя, кому именно отчитываться в поимке опального Сергея. Договорились.
Правда помяли “подопечного” по дороге так, что по одним только снимкам просочившимся в соцсети стало ясно — на смазливую физиономию щенка Марго сейчас заплывшую синяками девушки взглянут ой не скоро. Впрочем, что ему там с ним делать-то? С гипсом на обеих руках?
Примерно раз в неделю Вадим сам набирает Афанасьева. Но Старик явно не в настроении общаться, трубки пока не снимает. И нет, так нет, рано или поздно и Афанасьев придет к мысли что дальнейший игнор смысла не имеет. И разговор Дягилеву и отцу Сони нужен. И не то чтобы срочно, но оттягивать его категорически не хотелось. Хотя, не горит. Вадиму есть чем заняться и без болтовни с Афанасьевым.
Его зайку что-то беспокоит. Это ощущается. Странное напряжение то и дело проскальзывает в её лице. Сначала Вадим думает, что дело в том, что он по драконьи не выпускает зайку из своей пещеры, что его девочка засиделась, но и посещение выставки дела не решило. Хотя, конечно Соня ощутимо расслабляется, выставка-то была посвящена эротической абстрактной скульптуре. Ну, для разнообразия в следующий раз можно будет и приличных авангардистов посмотреть, но тогда Вадим не удержался от того, чтобы не вогнать зайку в краску именно таким способом.
Но это не помогает. Соня будто даже задумыется еще плотнее. И если Вадим что и напрягает, так это замороченная проблемами молчащая женщина. Лучше бы открыла рот и сказала, что там у неё за проблемы, он бы их уже решил. Нет, у Вадима имеютя соображения на тему заморочек его ушастой прелести и хорошо, если бы он не ошибался.
Он ждет её развода. Иногда ему кажется, что он ждет этого даже сильнее чем она сама, и в эти дни он скручивает Соню сильнее и туже чем обычно. Чтобы помнила, чьим рукам она принадлежит. И хочется ускорить, но он дает время и зайке. Приучает её к себе постепенно. Хотя иной раз ему кажется, что ни к чему он её не приучает, потому что она чувствует его сама, и он просто вслепую и не торопясь пытается нащупать его границу.
И все-таки день официального развода настает. И Вадим сам едет с Соней в суд, чтобы лично лицезреть что ничего не сорвется, Баринов не материализуется из-под земли и не возопит: “Неверная” на весь зал суда, и в конце концов просто для того чтобы не ждать вечера и полюбоваться на прямоугольную печать “Аннулировано” поперек штампа о регистрации брака. Судья конечно качает головой, поглядев на длительность того брака, но что поделать. Так бывает, когда наглые щенки тянут лапы к чужим зайкам.
Все. Теперь уже между ними ничего не стоит, никто не заявит Вадиму, что он совершенно охренел, прибрав к рукам чужую жену. Хотя он охренел, разумеется, и прибрал, и никакому мужу он Соню все равно бы не отдал.
— Поехали пообедаем. — Предлагает Вадим, когда они уже выходят из суда. — Отпразднуем знаковое событие.
— Я устала сегодня. — Тихо вздыхает Соня, и виновато опускает ресницы. — Можно я поеду домой, а отпразднуем вечером?
Не хочется её никуда отпускать, на самом деле. У Вадима на этот обед имеются знаковые планы. Но у малышки только-только вчера кончились критические дни, она реально сильнее уставала в эту неделю. Толку-то тащить её именно сейчас куда-то?
— Хорошо, езжай отдохнуть, зайчонок. Распорядись, чтобы ужин был легким. У меня на основное блюдо сегодня ты. — улыбается Вадим, а девушка сама тянется к нему, умоляя всем своим выражением о прикосновении. Ну как отказать? Ей-то? Нежной чувственной девочке, что терпеливо кормит своей покорностью его тьму?
Но каждая минута без неё — голодная, темная минута. Вечера придется ждать. И с удовольствием бы поехал домой и сам, но ряд рабочих вопросов требует разрешения.
Поэтому он едет в ресторан. Вместе с Соней, просто потому что ему так хочется. Кажется, уже не осталось в венах ни одной молекулы крови не отравленной ей. И голод по ней его кажется становится все сильнее с каждым днем.
— До вечера.
— До вечера, хозяин. — маленькая ушастая дрянь уже научилась говорить эти слова с такой зашкаливающей тоской, что её хочется сожрать досрочно. Ничего, он дождется вечера. И возместит себе эту неделю воздержания. А пока — работа ждет.
Работа и вправду ждет. План акционных мероприятий не утвержден, а поставщик мяса решил перед новым годом поднять цены. И то ли его улымывать оставить все как было, то ли икать альтернативу, то ли забить, потому что в новогодний чес все равно отобьется.
Работой удается отвлечься и убить полтора часа. Утвердить меню, приструнить подоборзевшего шеф-повара, окучить потенциального партнера для весеннего проекта маленьких недорогих кофеен рядом с местами обитания студентоты. Затея была перспективная, требовала не стольких вложений, сколько жрал даже один классовый ресторан. И в потенциале можно было поднатаскать Соню в управлении именно кофейней. У отца девочка практиковалась администрировать ресторан, причем даже не одно лето, значит была не безнадежна. Поиграть и вырастить себе свою личную бизнес-леди было интересно. Если конечно девочка сама захочет.
