На балконе оказалось куда более людно, чем прежде. Лорд подтолкнул юношу к балюстраде, а там, за нею, казалось, почти сразу начиналось пространство магии, диким зверем перекатывающейся над тонкой плёнкой защиты. Та всё больше и больше казалась не реальной, а призрачной, однако особой остроты мысль об этом не вызывала. Илья, как и все окружающие его люди, устал бояться. Теперь на всё, что происходило в небе, он смотрел больше с любопытством.
Правда, вскоре любопытство сменилось недоумением. В какой-то момент защита показалась не просто иллюзорной — несуществующей. Через миг она вновь возникла, но напоминала теперь тончайшую плёнку, такую зыбкую, что как-то странно было принимать во внимание такую ерунду. Юноша тревожно оглянулся на господина Эверарда — тот смотрел на него.
— А что — такое нормально? — неуверенно спросил петербуржец.
— Нет, разумеется. — Лорд Тервилль сосредоточённо следил за выражением лица своего юного приятеля. Потом оглянулся на техников.
— И что с этим можно сделать?
— А вы что-нибудь можете с этим сделать?
— Ну не знаю… Если б доступ к ориору…
Лорд без лишних слов схватил Илью за руку и поволок на галерею, оттуда — на лестницу, ведущую вверх. Юноша тут же понял, куда именно его волокут — видимо, поближе к командному пункту, в надежде, что он со своими уникальными умениями и скудными навыками «с бору по сосенке» сможет как-то помочь.
Паника чувствовалась даже на лестнице. Судя по всему, защита ещё держалась, но из самых последних сил, и, хотя сделать здесь, собственно, местные маги не могли почти ничего, они лихорадочно искали хоть какое-то решение. Точно так же внезапно, наитием, петербуржец осознал, что сейчас противник истощает мелкими беспорядочными ударами последние ресурсы щита, чтобы потом уничтожить его одним ударом.
А значит, у них есть буквально пара минут, чтобы попытаться отыскать выход.
На крыше донжона оказалось поспокойнее. Люди, находившиеся здесь, в большинстве своём не меньше рядовых магов и солдат любили жизнь, однако лучше них умели держать себя в руках. Техники корпели над стационарными компьютерами, расставленными здесь повсеместно, кто-то ковырялся в проводах, а лорды, собравшись тесной кучкой, что-то обсуждали, но замолчали, стоило в дверном проёме появиться Тервиллю и его юному спутнику.
— Всё? — буднично и очень сдержанно осведомился господин Лонагран.
Смысл его вопроса Илья, ненадолго ставший поразительно проницательным, осознал столь же мгновенно. Владелец замка понял появление лорда-наблюдателя как дурное известие, как свидетельство конца. Петербуржец понял это — и в который раз восхитился выдержкой представителя местной знати.
Но мысль об этом мелькнула на периферии восприятия. Пока бежал сюда, юноша успел обдумать две или три идеи, ещё толком не сформировавшиеся в виде прямых алгоритмов действия, однако уже пойманные за хвост, как дети в зоопарке ловят чрезмерно доверчивого павлина. Здесь, на крыше донжона, он решительно отстранил господина Тервилля и поискал взглядом Санджифа. Тот был здесь, Маша, бледная как снег, рядом с ним.
— Машка, иди сюда. — Илья ещё сам не до конца понимал, что ему нужно, но поддержка стихиального мага показалась важной.
— Ваша помощь может понадобиться при возведении локального щита вокруг донжона, ваше величество, — спокойно сказал господин Даро.
— Попробуем кое-что сделать ещё до этого. — Петербуржец испытал вдруг глубочайшую уверенность в своих силах. Он просто знал, что может «кое-что сделать», и спорить тут было не о чем. Он решительно направился к балюстраде, окружавшей открытую площадку крыши. — Маш, помоги мне нащупать ориор.
Господин Лонагран без слов или каких-либо пояснений подошёл к Илье и, сняв с правой руки, протянул ему тяжёлый старинный перстень. Юноша, всё поняв и оценив жест хозяина замка и, как следствие, Лан-Гранского средоточия магической энергии, поспешил стащить с пальца бабушкино наследство. Объединить под своей властью сразу два магических инструмента было невозможно.
Правда, и совладать с чужим оказалось непросто, однако петербуржцу это удалось в один миг — должно быть, хозяин отдал предмету какой-то недвусмысленный приказ. Он ощутил ошеломляющее чувство быть частью мощнейшей энергетической системы — на тот миг, пока и в самом деле был растворён в нём. А в следующий миг почувствовал мгновенную угрозу, бьющую ему, казалось, прямо в грудь. Чтобы отразить атаку боевой системы, ещё не интериции, но уже почти, Илья в один миг свёл всю наличную энергию в одну крохотную область защиты. Он очень хорошо чувствовал, на какой грани нужно остановиться, чтобы защита не исчезла совсем. И пусть энергии хватало лишь на поддержание щита, а не на защиту, — он всё же держался.
В момент столкновения интериции с защитой пришла ещё одна мысль, и Илья ухватился за энергетическую составляющую системы. Ощущение длилось лишь одно мгновение, но его хватило, чтоб «поймать» кончик клубка и размотать его — именно такая ассоциация вспыхнула в сознании юноши одновременно с решением, куда деть полученный разом огромный объём энергии. «Перестроить по импульсам», — подумал петербуржец. Этот термин он мог подхватить в какой-нибудь книге по системной магии или услышать от господина Лонаграна, однако сейчас Илья воображал себя первооткрывателем, и это чувство ободрило едва ли не больше, чем успех.
Он хотел ухватить Машу за руку, но между ними возник Санджиф, который стал чем-то вроде связующего звена. Перед Ильёй открылась ещё одна бездна, из которой можно было черпать энергию (её не хватило бы на замковую защиту, но любая мелочь могла сыграть роль), однако теперь он уже не слишком-то нуждался в этом. Он вдруг понял то, что не до конца понимал раньше: как важна может быть возможность воспринять происходящее во всех деталях, не дожидаясь, пока информация по сети дойдёт с компьютера на компьютер. Он понял, что возможность напрямую переводить массивы энергий из одной части магической формации в другую, не прибегая для этого к сложной комбинации компьютерных программ, является в их случае единственным спасением.
Следующие минуты (а может, часы — время юноша теперь воспринимал опосредованно, лишь оценивая, долго ли занимает то или иное действие по сравнению со временем звучания той или иной произносимой фразы) Илья «гонял» энергию из одной части замкового щита в другую, то отбирал её у контратакующих систем, то возвращал. Большинство присутствующих на площадке крыши молчали — наверное, боялись помешать. Потом раздался громогласный мат, один из системных блоков задымил. Заискрили провода.
— Отключай технику, — скомандовал господин Лонагран.
— Если отключим, потом минут десять обратно включать будем!
— Не мешайте его величеству! — рявкнул лорд Тервилль.
«Вы не мешаете», — подумал петербуржец, но где уж там произнести вслух — не хватало толики нужного на это внимания.
— Вы не мешаете, — озвучил Санджиф, и Илья воспринял этот факт без удивления. Уж кому воспринимать его мысли, как не другу? — Надо возобновить щит над северной частью замка, Илья. Слышишь?.. Дай мне доступ, я с Искрой и Вджерой сделаю.
