Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.
ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».
26 июня (9 июля) 1917 года
– Учитывая особую важность дела, на дирижабле была отправлена группа лучших дознавателей, которые провели следственные действия прямо во время обратного полета. Разумеется, по прибытии подключились следователи непосредственно столичного управления. И действия дали результат. Вот списки участников покушения и тех, кто готовил эту акцию. С ними все понятно. Но, государь, в процессе дознания всплыли некоторые факты. Более того, доклады о настроениях в высшем обществе. Позволю себе обратить внимание вашего величества на эти донесения.
Я просмотрел бумаги и лишь хмыкнул.
– Интересно. Продолжайте.
– Арест указанных лиц и их допрос без дозволения вашего величества невозможен. Лица эти чрезвычайно влиятельны, и их арест вызовет в обществе серьезный резонанс.
– Хорошо. Оставляйте бумаги. Я подумаю.
Батюшин склонил голову и передал мне папку.
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ГЕОРГИЕВСКИЙ ЗАЛ.
26 июня (9 июля) 1917 года
Ханжонков кланялся восторженной публике. Это была самая необычная и одновременно самая небывалая его картина. Картина, которая не только сделает его еще более знаменитым, но и станет новым словом в мировом кинематографе. Еще бы! Даже представить себе тот объем новых решений и новых приемов, которые были воплощены в новой картине, было совершенно невозможно!
А актеры! Ни одного известного или профессионального актера не было задействовано в фильме! Вот уж действительно новое слово в кинематографе!
И как прозаически все начиналось! Два месяца назад он, Александр Алексеевич Ханжонков, был приглашен в Министерство информации на беседу с господином Сувориным. И если поначалу это вызвало некую настороженную ухмылку со стороны режиссера и владельца кинокомпании, то вот в процессе… Сказать о том, что мэтр Ханжонков вышел из строящегося здания министерства совершенно смущенным, это ничего не сказать, ибо разговор с господином Главноуправляющим министерства…
Александр Алексеевич всегда относился к государственным чиновникам с известной долей пренебрежения, ибо опыт подсказывал ему, что ничего, кроме раздутого самодурства, он там не сможет лицезреть. Но то, с чем он столкнулся в реальности, совершенно перевернуло все его представления о министерстве, в сферу интересов которого входил теперь и кинематограф.
Серьезные деньги на заказанный фильм. Серьезные ресурсы на его производство. Даже целый батальон Инженерно-строительного корпуса армии и тот был выделен в распоряжение съемочной группы. И эти солдаты с лопатой удивительным образом в кратчайший срок создали под Москвой полный антураж поля боя, со всеми полагающимися укреплениями, ходами, укрытиями, воронками от взрывов снарядов и прочего. Более того, Министерство обороны выделило для съемок требуемое количество солдат, вооружений, орудий всяких. Впервые в жизни Ханжонков не имел ни малейших проблем ни со съемочной площадкой, ни с реквизитом, ни со статистами. Даже прославленные времена работы над «Обороной Севастополя» выглядели лишь репетицией перед главной съемкой!
Но не это главное, не это! Главное – это сценарий, который получил Ханжонков в Мининформе. Совершенно необычный сценарий. Сценарий, который буквально переворачивает страницу в истории кинематографа не только России, но и всего мира. Причем на вопрос пораженного режиссера о том, кто же автор этого небывалого сценария, господин Суворин лишь ответил сухо:
– Снимайте.
А затем в дело вошел сам государь. И если вначале Ханжонков очень критично отнесся к перспективе вмешательства высочайшей особы в творческий процесс, то вот потом…
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ГЕОРГИЕВСКИЙ ЗАЛ.
26 июня (9 июля) 1917 года
Последние кадры слетели с экрана, последние звуки оркестра отыграли специально написанную музыку. «Герои крепости Осовец» поднялись со своих мест яростно аплодируя и выкрикивая различные возгласы.
Я поднялся со своего места в первом ряду и, обернувшись к зрителям, приветствовал их овацией. Да, здесь собрались все герои. Герои во всех смыслах этого слова. Многие из них видели себя на экране, появление других встречалось ревом восторга, что, как я подозреваю, доставляло немало неприятных минут господину Ханжонкову, но тут не попишешь, ничего тут не попишешь, ибо публика всегда права, а когда публика не совсем права, то посмотри на то, кто эта публика…
А публика эта состояла сплошь из актеров. Актеров этого фильма, которые играли героев этой войны, будучи сами непререкаемыми героями.
Лейб-гвардии Георгиевский его императорского величества полк был полностью задействован в съемках этого фильма. И каюсь я, не мне пришла в голову эта блестящая идея. Благо и к счастью, у меня все больше и все чаще ведущую роль играют мои министры и мои должностные лица рангом поменьше. Герои этой войны играли в фильме героев Осовца, и я дозволил им отойти от исторической правды, разрешив сниматься в этой картине со своими настоящими боевыми наградами. О чем особо упоминалось в самом начале ленты.
И вот сегодня весь Георгиевский полк был собран в Георгиевском зале Кремля для просмотра фильма, в котором практически все они принимали участие. То и дело в процессе демонстрации фильма в зале раздавались смешки, а то и волны хохота. Присутствующие подзуживали друг друга, смеялись в каких-то моментах, и, судя по выражению лица господина Ханжонкова, его это веселье весьма и весьма напрягало.
Однако к концу фильма даже видавшие виды солдаты, к тому же снимавшиеся в этой картине, все же прочувствовали момент, когда германцы на экране начали готовить баллоны для газовой атаки. В зале висела тишина. Вот мелькают свиные рыла германцев с надетыми на лица противогазами, вот пошло облако хлора на русские позиции, вот устланные телами окопы защитников крепости… Идут немцы вперед, уверенные в своей победе, уверенные в том, что никто не выжил и никто не будет сопротивляться. Но вот встали «мертвецы». Ужасные, харкающие кровью, с позывами к рвоте (тут гримеры постарались на славу). Встали те, кто был обречен умереть в ближайшие минуты, встали и пошли, пошатываясь, вперед, сжимая в руках свои трехлинейки с примкнутыми игольчатыми штыками… Шла на экране «атака мертвецов», атака тех, кто шел вперед, зная, что обречен… И побежал германец, объятый ужасом, бежал, бросая винтовки, теряя каски и сапоги…
О чем думали старые солдаты в этот момент? Может, вспоминали себя, а может, чтили погибших товарищей. Никто у них не спросит, и никому они не станут держать ответа.
Так и стояли мы – я и съемочная группа аплодировали героям, а герои-солдаты яростно хлопали нам. Не знаю, часто ли в мировой истории солдаты аплодировали своему императору, но…
– Братцы! Спасибо вам за все, что вы сделали для России! Ваши подвиги на фронте никогда не будут забыты. Но сегодня вы внесли свой новый вклад в историю нашего Отечества. Все мы знаем множество случаев беспримерной доблести и величайшего подвига нашего доблестного воинства. На каждом участке, каждый из нас являл миру доказательства величия и храбрости русского солдата. И оборона крепости Осовец стала символом мужества и героизма русского человека. И я горд от того, что все роли в этом фильме сыграли вы, мои дорогие и доблестные воины. Кому еще играть героев, как не настоящим героям – кавалерам Георгиевских крестов за храбрость! Спасибо вам от всей нашей России, и пусть славятся ваши имена в веках!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
