Паулем можно было залюбоваться.
Такой когда-то была и она, когда только-только взяла в руки кинжалы, когда сила билась в её руках как необъезженный мерин, и это ощущение всемогущества еще пьянило. Подумать только — ведь исполнялась любая мысль.
Только она дралась по-другому. Изящней, что ли… В движениях Пауля было больше жесткости, больше прямоты, когда Эльяс швырял в него каким-нибудь темным магическим шаром, когда пытался выбить оружие своими магическими плетьми, что поднимались из его татуировок — Пауль не уворачивался, а просто рубил, рубил, рубил… Благо новая форма кинжалов ему в этом способствовала.
И все же… Вот здесь можно было ускользнуть. Вот здесь уйти влево и полоснуть Эльяса по плечу, подсекая ему целую ветвь теневых щупалец. Вот здесь…
В какой-то момент Сальвадор поняла, что смотрит не на Пауля. Не на его клинки, те самые, что она сама ему передала, как только поняла, что Зеркало Истины уже признало в нем достойного титула Судьи.
Она смотрела на босые ступни Эльяса. Вот это было возмутительней всего — она смотрела на Ворона! Не на того, кто пришел защищать её, а на того, кто уже доконал её до ручки и к кому бы она сходила только на почетные похороны.
Это было странно… И то, что она не могла отвести глаз от происходящего — не объяснялось ничем. Она будто смотрела на пританцовывающие ноги Ворона, и понимала, что эту легкую, совершенно особую боевую поступь уже видела раньше. И вот это — было точно исключено, потому что она могла сказать такое только про тех, с кем сражалась ранее. Она не сражалась ни с кем, кто не попадал под её Суд. Эльяс не попадал. Вроде бы…
О том, куда смотреть во время битвы, сломали много копий не в одном трактате. И много тех философов, что говорят «смотри в глаза», «смотри на противника, но внутрь себя», на деле же…
На деле во время драки важно все. Лицо противника, ноги, руки, глаза, любой уступ, что может оказаться под ногой.
И чем дальше она смотрела вперед, тем крепче становилось ощущение — Эльяса в бою Сальвадор уже видела.
В какой-то момент Пауль поймал огненный шар Короля-Ворона на перекрестие своих клинков, и швырнул его назад, преумножив силу раз в десять.
Пламя окутало Эльяса секунд на пятнадцать, не навредил — так просто магией его было не проковырять, но на несколько секунд полыхнула и одежда Ворона, точнее — штанины на его шароварах.
И на голой (о боже, какое бесстыдство) голени Ворона, до того, как он восстановил форму своей одежды, Сальвадор успела заметить короткий белый шрам.
На том самом месте, куда она так любила пускать кинжалы, подсекая противника, чтобы быстрей его обезвредить…
И вообще откуда шрам на теле бога? Мало того, что их сложно достать, так ведь и рану любую им заживить ничего не стоит. Любую, нанесенную божественным оружием. Или… Почти любую?
А ведь именно кинжалы Судьи оставляли от себя такие следы «на память».
— Стойте! — рявкнула Сальвадор так, что даже у неё самой заложило уши.
Кажется, Пауль услышал её не сразу, и Эльяс тихо охнул, хватаясь за нос. Ну, ничего, вот ему-то корректировка формы не помешает.
— Сердце мое…
— Ш-ш-ш, — Сальвадор вскинула палец. У неё ломило виски. Настолько сильно, что хотелось снять голову с плеч и попросить у Шии-Ра новую.
Ей хотелось поднять глаза. Посмотреть в глаза Эльясу и задать один простой вопрос.
Вот только она уже сомневалась, что он сможет ответить прямо, для чего именно она здесь. Слишком изощрен был тот путь, которым он привел её сюда, в его Чертог, в этот зал. Зал…
Да, пожалуй, дело было именно тут.
Пол в зале был исписан демоническими письменами. Это был круг силы Эльяса. Сердце его Чертога, место, где он был сильнее всего. И он, при всем при этом, развлекался простенькими магическими атаками, как дотошный учитель, заставляя Пауля прочувствовать его силу Судьи?
Он ведь мог бить сильнее! Еще как мог! Да, ему бы это вернулось преумноженное, да — вошедший в медвежий раж Пауль смел бы в этом случае Эльяса как мешок с соломой, но…
Эльяс и вполовину силы не дрался… Почему?
Истина была где-то рядом… Сальвадор ощущала её чутьем опытной ищейки и ничто кроме этой истины сейчас её не интересовало.
— Лилия моя… — снова кашлянули за спиной.
— Пауль, замолчи, — Эльяс прошипел это сквозь зубы и — судя по запаху магии — в ход пошли чары немоты. Судя по звуку удара за спиной — за это Ворону впечатали кулаком в солнечное сплетение.
Почему-то именно сейчас перед ним стало самую чуточку неловко… Впрочем, это все равно не отвлекло сейчас Сальвадор от её странного состояния, отчасти напоминавшего легкий транс.
Она ступала по мозаичным плиткам. Она ступала, перескакивала, со стороны, возможно, даже казалось, что танцевала, отчасти так и было — тело пыталось вспомнить, как именно оно сражалась здесь. Куда шагала. Откуда начала…
Здесь…
Ноги сами остановили её посредине двойного белого кольца.
Все начиналось здесь… Именно здесь она и вошла в этот зал.
Трего.
Сальвадор позвала кинжал спокойно, точно зная, что он к ней придет. И он нырнул в её ладонь послушным любимцем, будто бы даже слегка ласкаясь.
— Уже не твои, говоришь? — тихонько хмыкнул Ворон, а девушка в ответ лишь едко фыркнула. Венчание бы непременно ослабило её связь с кинжалами, но все-таки — Судьей Сальвадор назначили в обход всех противоречащих этому традиций. И брак не помешал бы ей быть тем, кем она сама решила. Хотя бы потому, что воля Шии-Ра была выше воли Эльяса эль Мора.
Вот только сама за себя Судья вступиться не могла. А вот Пауль — смог. Но сейчас не это имело значение.
— Покажи мне, — кратко велела Сальвадор, и кинжал послушно скользнул вперед по причудливой траектории, и белесым туманом от пола потянулись тени прошлого. Немногое, совсем чуть-чуть, дело было давнее, но самое важное Сальвадор увидела.
Белый мешочек на маленькой черной мозаичной плитке. На белой ткани — крохотное красное пятнышко. Такие ладанки носили многие женщины Махаккара, чтобы Судья могла услышать их в любом месте пустыни. И кровь на ткани.
Здесь Сальвадор призывали на помощь.
Шии-Ра, ну почему же так отчаянно болит голова? Все было бы так просто, если бы не эта проклятая боль, мешающая… вспомнить?..
К Эльясу Сальвадор развернулась прыжком. Взглянула в бесстыжие лиловые глаза, на выжидающую ухмылочку Эльяса эль Мора, и резким движением кисти дернула к себе и второй нож.
Он даже не пытался давать ей сдачи.
Было что-то в движениях Ворона болезненное, будто он уже знал, чем все это закончится. Да, он точно сражался с ней однажды. Он просто знал, что она в любом случае победит, если её дело — правое.
