Книга Ангел без имени - Михаил Булыух

1

Этот Мир очень отличался от приснопамятного Болота Рождений. И от всех кругов Ада, которые мне довелось повидать… Да вообще, от всего!

Начать нужно с того, что привычной для нас системы координат в нем вообще не было. Ни верха, ни низа, ни даже лева-права и вперед-назад. В нем вообще действовали совершенно незнакомые и непонятные мне законы и правила. А знакомые – наоборот, не действовали.

Даже описать этот мир очень сложно, из-за отсутствия в нашем языке нужных слов и понятий.

Но как смогу – попробую.

Весь этот мир представился мне одной единственной точкой. Абстрактной точкой, находящейся за пределами абсолютно всех систем координат, кои в принципе можно представить. Точкой, лишенной размера, совершенно пустой, ничем не наполненной, и тем не менее вмещающую в себя всё из этой самой точки, во все стороны и в то же самое время внутрь, ибо за ее пределами не было ничего, торчали хищные иглы. Они не извивались и вообще не двигались, но постоянно изменялись. Иглы впивались во все вокруг, стремясь вырасти и занять лидирующее положение среди прочих игл. Каждая из них пронзала и себя, и соседей, и саму исходную точку много-много раз. Как им это удавалось, учитывая, что иглы были идеально прямые – я так и не осознал. Хотя и прямота, и начало, и конец игл, были, скорее, игрой моего разума, именно так воспринявшего эту действительность.

Увидеть среди всего этого нагромождения абстракционизма нечто вразумительное, было совершенно невозможно. Однако я понял, что каждая из игл – это Судьба. Именно так, в виде игл, торчащих из ничего в никуда, в этом мире существует абсолютно всё. Сама Идея души и ее движения… Нет, не из настоящего в будущее. Там вообще не было времени, каждая из игл одновременно находилась во всех местах и в любом положении относительно других. Движение ощущалось в виде перемещения той самой центровой мировой точки по всей длине каждой из игл. Сложно объяснить… Там, где иглы пересекаются, – судьбы сплетаются. Я тоже… вернее, моя судьба, стала одной из этих игл. И я понял, что реальность вытекает сквозь меня, будто сухой песок, сквозь раскрытые ладони. Усилием воли я сжал несуществующие в этом мире пальцы и задержал в себе абстрактный центр здешнего мироздания. Здесь, в этом мире, нет пространства, нет тел, ни физических, ни астральных. Нет даже душ. Есть только судьбы. Векторы, которые воспринимаются в виде бесконечных игл, стремящихся от рождения в никуда.

Рядом со мной торчали три… нет, четыре… иглы, которые можно было условно назвать белыми… или прозрачными… нет, цвета как такового там нет. Скорее, они вибрировали, дрожали вовнутрь себя испуская… да что же такое… нет, не испуская… говорю же нет в нашей речи слов, означающих подобное действие! Звонкие? Светло-быстро-сладкие? В общем, они создавали впечатление, будто не должны здесь находиться. Поскольку все прочие иглы дрожали-пахли-ощущались не так. Ярик… Юля… Курьерчик… Филя… У каждого свой запах-цвет-движение. И каждую из этих судеб я опознал со стопроцентной уверенностью.

Прочие иглы, которые можно было условно назвать черными, кислыми, хрупкими, хотя они тоже не имели никакого цвета и всего прочего, тянулись к ним, пытаясь проткнуть, проникнуть внутрь, занять место, начать дрожать не так, как прочие…

Обезличенные, казненные, уничтоженные в Адских Глубинах демоны. Вот кто это был. Обреченные на вечное прозябание в лишенном всяческих основ Нижнем Мире. Хотя… Где-то тут вполне могут встретиться и местные. Которым здесь как раз нравится. Ну, или не нравится, а, наоборот, хочется выбраться в мир не лишенный смысла и подвижности.

Некоторые иглы разветвлялись сотнями и тысячами мелких ржавых иголок. Эти были конечны и тоже вибрировали не так, как прочие. Но и не так, как светлые. Другие иглы, неразветвленные, сторонились многоигольчатых. Старались с ними не соприкасаться и не пересекаться… Да… Это судьбы демонов, одержимых чаруфу. Тех, демонов, что предпочли тысячелетия прозябания в этом жутком состоянии быстрому избавлению от одержимости.

Я потянулся к светлым иглам, следом за мной метнулась тоненькая хрупкая черная игла, явно нежелающая вибрировать в одиночестве. Ну да, бес, кто же еще. Оплетя все четыре светлые судьбы самим собой, крепко прижала к себе.

Мелкая черная игла судорожно дернулась и вклинилась между моей судьбой и Юлиной. Вот ведь гаденыш!

Я поискал и обнаружил одну из разветвляющихся игл, недавно пересекавшую судьбу Ярослава. Вот с него и начнем.

Думается, я знаю, кто это.

2

Наверное, хватит сюрреализма.

Конечно, можно продолжить в том же духе и описать дальнейшие события столь же невнятно, как и момент встречи с Юлей. Но лучше экстраполирую эти воспоминания на плоскость ангельско-человеческого восприятия.

Мы стояли на продуваемой ледяными ветрами вершине горы. Юля, увидев меня, попыталась броситься в мои объятия. Но ее удержал внезапно ставший очень суровым Ярослав. Вообще, он теперь выглядит по-другому… Не знаю… Старше, что ли? Брутальнее? Ответственней?

– Стой! Вдруг опять наваждение?

Белый ангел, снова без брони, прикрывает тыл, и только Филя, узнавший во мне истинного меня, с радостным лаем устремляется на встречу.

Я потрепал пса по загривку и неспешным шагом направился к подопечной. Филя крутился под ногами, лаем выражая восторг от долгожданной встречи.

– Это… вы? – неуверенно спросил Ярослав, заслоняя собой Юлю. – Вы… вы пришли за нами?

– Да.

Филя вдруг зарычал и оскалил клыки, совершенно неожиданно для меня оказавшиеся стальными. Или серебряными?

– Эй, уберите собаку! Я тут за вас! За вас я!

Бес орал из-за моей спины, прячась за крыльями и стараясь не показываться не глаза Филе. Пес зарычал еще громче и в один прыжок преодолел разделявшие нас четыре метра.

– Ты что! Забыл? Он не любит, когда его собакой обзывают! Он – пес!

– Ой! Да какая… Ааа!

Я с трудом оттащил Филю от слегка потрепанного беса и погрозил тому пальцем.

– Больше так не говори.

– Д…ддд… да. Я… в…вввсе п…ппп…понял. Вспомнил, ага.

– Ну? – я с тревогой осмотрел Юлю. – Как вы здесь?

– Со мной все хорошо. Мальчики в обиду не дают. И хранитель, и Ярик, и Филя – все-все защищают! Только один раз… а, да ладно! Не важно! Вы нас сейчас домой заберете, да? Я так за маму и папу волнуюсь! И за тетю Зину! Они же не знают, что мы все живы!