Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
* * *
Мулла Абдалла, глава Комитета по насаждению добродетели и предупреждению порока Джидды, известного по своему краткому названию Муттава (религиозная полиция) – перед экзекуцией надел чистую белую одежду. Один из его подручных проверил плеть, которой он будет приводить приговор в исполнение. Для того, чтобы наказать строптивую мерзавку как следует – он приказал оставить хлыст на всю ночь в слабом растворе соли. Теперь он причинит посмевшей его оскорбить женщине настоящие мучения. Пятьсот плетей! Такое не вынесет даже самый крепкий из воинов – но они знают это. Как только женщина потеряет сознание от боли – они отвезут ее в больницу и подождут, пока ее раны не зарубцуются. Как только они зарубцуются – они снова начнут ее наказывать плетью, пока она не потеряет сознание. Наказание в пятьсот ударов растянется на год а то и больше и все это время она будет чувствовать боль, только боль и ничего кроме боли. Когда все будет кончено – она будет так изуродована, что родителями придется установить награду в несколько миллионов долларов, чтобы выдать ее замуж, а страх – она будет чувствовать до конца жизни.
Мулла взял почтительно протянутую короткую плеть, взмахнул ей и почувствовал знакомое возбуждение. Низенький и толстый, он не вызывал у девушек ничего кроме насмешек и ни одна из них – не подарила бы ему свою благосклонность без денег. Потому то он и пошел в религиозную полицию, карать разврат и порок. И своей ревностью в выполнении священного долга – заслужил право быть экзекутором всей Джидды…
– Все готово, эфенди… – поклонившись, сказал один из подручных – женщину привезли, люди собрались.
– А журналисты? – жадно осведомился мулла – много там журналистов?
– Столько, что он дрались за место, чтобы снять получше.
Мулла сладострастно улыбнулся.
– Тогда пошли…
* * *
Место для экзекуций в Джидде представляло собой площадь, на которой всегда не хватало места – люди любили кровавые зрелища. На ней исполняли два вида приговоров – порка и обезглавливание. Обезглавливание было высшей мерой наказания в Саудовской Аравии, приговор приводился в исполнение мечом. Мулла решал, кому и как умереть – палач был опытным и мог снести голову с одного удара – а мог растянуть наслаждение минут на двадцать. Несколько неточных ударов, каждый из которых калечит приговоренного, но не убивает. Иногда мулла брал от родственников казнимого деньги за то, чтобы все свершилось быстро и без мучений. Иногда – если казнили человека, который по какой-то причине вызывал у муллы неприязнь – мулла просил палача задержаться, не торопиться и сладострастно смотрел, как на нагретые солнцем камни брызгает густая, почти черная кровь.
Но сегодня – экзекуция была особенной. Жертву хорошо знали в городе – одна из первых красавиц, светская львица. Тем нагляднее будет урок.
Мулла вышел из автомобиля – скромного белого седана – и протолкался через толпу, когда палачи уже собрали необходимое приспособление. Это было что-то вроде треугольной пирамиды, раньше она была из дерева, но недавно во время одной из экзекуций оно развалилось и пришлось изготовить новое, уже из строительной арматуры. Новое было не в пример удобнее – оно не сколачивалось каждый раз гвоздями, а собиралось на винтах и шарнирах, а там, где должны были быть привязаны руки и ноги наказываемого – были удобные скобы, раньше приходилось вбивать гвоздь, чтобы зацепить веревку. Женщину еще не привели.
Мулла несколько секунд помолчал, словно собираясь с мыслями. Десятки объективов были направлены на него.
– Мы собрались здесь – сказал он – чтобы привести в исполнение приговор шариатского суда в отношении Карины Аль-Максуд, дочери нашего народа, забывшей его обычаи и погрузившейся в пучину разврата и порока. В то время, как лучшие из сынов нашего народа идут на джихад и принимают шахаду, чтобы встретиться в раю с теми, кто принял шахаду до них – эта проститутка танцевала голой перед неверным и отдавалась ему до брака! Перед британцем, сыном собаки, одним из тех, кто угнетает, и порабощаем мусульман! И когда мы застали ее за сим неблаговидным деянием – она не раскаялась и не смирилась – а британец едва не убил одного из правоверных, присланных мною чтобы остановить этот мерзкий харам!
Мулла благоразумно умолчал о том, что шариатский суд побоялся связываться с британским военнослужащим из отряда особого назначения и принял гнусное решение отыграться на женщине. Мулла умолчал о том, что британец не едва не убил одного – а убил одного и оставил инвалидами двоих религиозных полицейских. Мулла так же умолчал – в чем, по его мнению, должно было проявиться раскаяние Карины аль-Максуд…
– Вот эта блудница, заблудшая дочь нашего народа!
С этими словами подручные муллы вытащили из стоящего у эшафота фургона молодую женщину, одетую во что-то, напоминающее грязное рубище, с покрытой головой. Двое подручных палача протащили брыкающуюся молодую женщину к эшафоту а третий – принялся привязывать ее за руки и за ноги к станку.
– Приговором шариатского суда этой блуднице предписано пятьсот ударов плетью с тем, чтобы она очистилась и вернулась в мусульманскую веру. Приговор будет приведен в исполнение немедленно…
С этими словами – один из подручных муллы передал ему плеть, а второй – резким движением разорвал одеяние на спине привязанной так, что она стала видна вся, от шеи и до длинных, загорелых ног. Кто-то ахнул, последовал шквал вспышек, работали камеры. Здесь было много журналистов из западных стран. Уже через пару часов – эти кадры увидят жители многих стран запада – как наглядное и безусловное подтверждения мракобесия и безумия, которым охвачена эта страна.
Мулла размахнулся и ударил, оставив на золотистой коже женщины алый рубец. Потом еще раз и еще. Каждый раз после удара он тяжело отдыхивался – но прорубить кожу, чтобы причинить настоящую боль он не мог – сил не хватало. Осознав это, он передал плеть одному из своих подручных, который был намного сильнее, чем он, толстый и коротенький служитель истинной веры. Подручный с потягом ударил женщину – и она взвизгнула как собака, которой сломали лапу. Подручный ударил еще раз – и женщина закричала. Мулла улыбнулся – и принялся расхаживать у эшафота, громко читая суры из Корана. Но даже они не могли заглушить крики несчастной.
* * *
Женщина оказалась крепкой – только после пятидесяти двух ударов, исполосовавших ее всю, потеряла сознание. Мулла сделал знак, чтобы ее отвязали и погрузили в карету скорой, уже ждущей своего часа, а сам повернулся к фотокамерам, чтобы произнести назидательную и полную смысла речь и тут…
И тут мулла наткнулся на взгляд из первых рядов толпы, взгляд, который вызвал у него оторопь. Потому что так мог смотреть лишь белый человек, хозяин. Суровый и непреклонный взгляд, почти немигающие, черные глаза – взгляд охотничьего сокола. Этот взгляд принадлежал мужчине в белом гражданском костюме западного покроя – но пиджак был выполнен скорее в виде френча, чем обычного пиджака. Мужчина был сух в кости, чуть выше среднего роста, темен лицом. Его коротко подстриженные черные волосы и аккуратные офицерские усы серебрились сединой, на голове ее было больше, в то время как усы были почти черными лишь с одинокими серебряными нитями. Мужчина не отрываясь смотрел на него, как бы бросая вызов – и мулла в душе почувствовал липкий, неприятный страх, какой он чувствовал перед белыми кяффирами из военных. Именно потому – он так страстно говорил об американских оккупантах на проповедях.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
