Невольно появилась мысль, что лучшего места, чтобы тихо расправиться с неугодным, в подземном бункере просто не существовало – удалённые комнаты, отсутствие свидетелей, звуконепроницаемые двери… Тяжелая ржавая металлическая створка со страшным скрежетом отворилась. Внутри комнаты было темно, лишь огонёк стоящей на столе свечи затрепетал от порыва воздуха.
– Оставьте нас! – властный голос Фурии донёсся из темноты, и конвоиров словно ветром сдуло.
Красный огонёк шевельнулся и разгорелся в темноте. Лиза стояла у дальней стены возле вентиляционной решётки и курила. А ещё кроме силуэта Фурии я разглядел пистолет – оружие лежало на столе посреди комнаты, пламя свечи отсвечивало на потёртой стали. Мелькнула шальная мысль броситься вперёд и завладеть оружием, однако я остался стоять на месте – моя бывшая подруга никогда не допустила бы такой оплошности, как случайно оставить опасный предмет. Скорее всего, оставленное оружие являлось очередной проверкой.
Вместо того чтобы идти к оружию, я шагнул в сторону и опустился на замеченный у стены стул. С наслаждением вытянул усталые ноги. Как же я устал за последние дни и физически, и эмоционально. Эта постоянная гонка последней недели – скорее, скорее, скорее… Чем меньше оставалось времени до заражения местности, тем интенсивнее приходилось работать, тем плотнее и насыщеннее были события…
– Как умерла Амазонка? – вопрос оказался неожиданным и застал меня врасплох.
– Наталья первой выбежала из подземного укрытия и была мгновенно убита «треугольником». Мы с Игорем даже не успели ничего сообразить, как её уже не стало…
– Очень жаль. Амазонка со временем могла стать моей самой близкой подругой. Несмотря на большую разницу в возрасте, она очень легко влилась в первый отряд, словно всю жизнь провела вместе с интернатскими девчонками…
– Да, Наталья говорила прошлой ночью, что ей очень комфортно в первом отряде, где принятые правила понятны и просты. Амазонка также утверждала, что честно рассказала тебе о поездке, и что именно ты советовала ей принять предложение.
Окурок, оставив в темноте красный росчерк, улетел куда-то в угол комнаты.
– Скажи, ты спал с ней? – вопрос Фурии опять оказался несколько неожиданным.
Я ответил отрицательно. Свидетелей ночной активности не имелось, да и вообще не собирался я посвящать Лизу в подробности своей личной жизни. Более того, я не упустил момента съязвить:
– Может быть, у нас с Амазонкой и случилось бы, но Наталья проговорилась, что именно ты предлагала ей запрыгнуть ко мне в постель…
– Это ложь! – возмутилась девчонка. – Да, я согласилась на участие Амазонки в поездке. Но в нашем разговоре не было даже малейшего намёка на постельную тему! Я просто попросила её присмотреть за тобой – помочь и уберечь от необдуманных глупостей.
– Тогда я вообще сбит с толку. Я думал, что причиной твоей злости является то, что я уехал на опасную миссию, несмотря на твою просьбу остаться. Но если ты сама одобрила эту поездку, тогда объясни мне весь этот цирк с задержанием остатков группы в чужом городе, силовым захватом власти со стрельбой, наручниками и тому подобным. Лиза, ты же и так законно получила все полномочия руководителя Полигона, зачем тебе вообще потребовалось устраивать переворот?!
Лиза некоторое время молчала, а потом вместо ответа на мой вопрос задала свой:
– Виктор, во всей этой истории для меня остаётся неясным только один момент. У тебя в комнате никогда не было никаких лекарств. На секретном совещании ты попросил достать снотворное, однако никто из присутствующих в этом вопросе не помог. Откуда же у тебя появились таблетки снотворного?
Я признался, что действительно попросил у собравшихся в командном центре достать снотворное. Сильвер тогда ответил, что у него осталось несколько таблеток надёжного снотворного из тех, что ему выдали в медицинском блоке несколько месяцев назад, когда его мучили сильные боли в ампутированной ноге. И Константа тоже сказал, что может достать снотворное со складов. А потому я совершенно не удивился, когда ко мне в комнату через полчаса постучался незнакомый парень в военной форме и протянул две таблетки со словами: «Вот то, что вы заказывали. Растворяется за несколько секунд в любом напитке. Двух таблеток хватит, чтобы девушка крепко проспала до утра».
Глаза Фурии нехорошо сузились, губы сжались.
– Опиши мне того парня, – потребовала она.
Я напряг память, пытаясь восстановить тот мимолётный момент.
– Молодой, лет двадцати примерно. Высокий. Светловолосый. Короткая стрижка. Не сказать, чтобы накачанный, скорее даже наоборот. В общем невыразительный какой-то, без особых примет. Одет в камуфляжную куртку и армейские брюки. Да, вспомнил, на руке у него был плетёный браслет из разноцветных ниточек!
– Подойди сюда, – попросила Лиза. – Этот?
Только сейчас я обратил внимание на какую-то тёмную массу, лежащую в углу комнаты. Я подошёл ближе и разглядел испачканное в грязи тело с неестественно свёрнутой набок шеей. Глаза мертвеца застыли в выпученном состоянии, рот оказался открыт в безмолвном крике. Я взял со стола свечу и посветил.
– Вроде похож, хотя не уверен.
Лиза присела возле трупа на корточки и закатала оба рукава куртки мертвеца. На правом запястье мёртвого парня оказался надет сантиметровой ширины мягкий браслет, связанный из цветных ниток.
– Да, это точно тот, кто передал мне таблетки, – с уверенностью произнёс я.
– Так я и думала, – задумчиво проговорила Лиза и протянула мне руку. – Помоги встать, а то с больной ногой мне трудно с корточек подниматься.
Я помог Фурии подняться и стал ждать от собеседницы каких-нибудь комментариев. Лиза же вновь потянулась за сигаретами, собираясь закурить. Я перехватил руку девушки и отобрал пачку.
– Прекрати портить себе здоровье! Лиза, ты же смолишь не переставая!
– Курение – такая ерунда по сравнению с тем, что меня едва не убили! – выпалила в ответ девчонка. – Ты хоть понимаешь, что произошло?
Я отрицательно помотал головой, так как вообще уже перестал понимать происходящее.
– Кто-то из очень близких мне или тебе людей пытался меня отравить! Две таблетки фениллюминала[1] способны усыпить слона, а для человека моей массы это гарантированно смертельная доза! У этого распространенного снотворного очень характерный горько-колющий на языке вкус, я этот привкус ни с чем не спутаю. Именно его я сразу же почувствовала, едва лишь пригубив предложенное тобой вино.
– Но почему тогда ты всё равно выпила бокал? – удивился я.
Лиза как-то смущённо усмехнулась.
– Разве ты не помнишь, что в тот момент происходило? Ты практически полностью раздел меня и уложил на свою кровать, целовал меня, гладил моё тело, затем предложил вина… Я сразу же почувствовала в вине снотворное, но мне реально стало интересно, как же ты себя дальше поведёшь. Ты ведь не мог знать, что в психиатрической клинике меня считали буйной и каждый вечер насильно пичкали таблетками. У меня со временем выработалась невосприимчивость ко многим лекарствам, поэтому дозу фениллюминала мне всё увеличивали и увеличивали, пока главврач не ужаснулся, что дальше просто опасно – мне уже давали близкие к смертельным дозы снотворного, но я всё равно не засыпала. Когда я пила твоё вино, то знала, что на меня снотворное не подействует. Мне просто хотелось немного подыграть тебе и позволить себя вроде как напоить. Кто же мог предположить, что доза снотворного окажется настолько огромной! Я почти сразу отключилась, несмотря на всю свою устойчивость к этому лекарству!
