Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Очнулись, голубчик, – улыбнулся он мне и нервно по бороде рукой провел.
– Ага, пить, если можно, – попросил я.
Семен Иванович выдал мне стакан воды (до краев наполненный), я его взял и без чьей-либо помощи выпил. Слабость большая, раны чуть ноют. Пошевелил пальцами на ногах и облегченно выдохнул. Руки и ноги слушаются! А слабость уйдет, правда, форму опять придется набирать, но это не в первый и, подозреваю, не в последний раз.
– Скажи, а кто я такой, помнишь? – осторожно уточнил профессор, вновь взявшись за бородку.
– Семен Иванович, я все помню. Как там Сережа?
– Мальчик-то? – Профессор посмурнел. – Плохо, сгорает ребенок, и лечение ему не слишком помогает.
– А ваши изыскания по антибиотику?
– Иван, видишь ли, я разрываюсь между больными, на лабораторию почти не остается времени, но несколько заготовок сделал в тот же день, как мы с тобой заключили соглашение, – ответил профессор.
– Осталось синтезировать?
– Да, совершенно верно, там несколько вариантов, – задумчиво огладил бородку доктор, а потом пенсне снял и стал тереть стекла.
– Поехали, – присел я на кровать.
– Да куда тебе! Лежи и сил набирайся, сам сделаю и результат привезу, – махнул он на меня рукой. – Раны твои затянулись, регенерация организма поразительная, доводилось такую встречать, но сил-то у тебя мало.
Попытался встать, не слушая профессора. Хм, получилось – отлично. Да только ноги дрожат, на лбу пот выступил, а вдобавок ко всему шум в ушах стал нарастать и голова закружилась. Плюхнулся обратно на кровать – да, лучшим вариантом остается дождаться результата здесь. Профессор, довольный моим состоянием, уехал. На прощанье я его предупредил, чтобы с полученным порошком он сперва приехал ко мне. Дело в том, что составляющие мне неизвестны, общий принцип описал, а Семену Ивановичу предстоит непростой труд. Доктор, используя различные ингредиенты, должен получить порошок, обладающий свойствами антибиотика. Сумеет? Не сомневаюсь, тут просто вопрос времени и оборудования. Жаль, что не успел побывать в его лаборатории, обязательно этот пробел наверстаю, как только немного оклемаюсь. Потер щеку и поморщился – оброс, бриться пора, а еще как-то резко в туалет захотелось. Судно рядом с кроватью стоит, но как представил, что кто-то входит, а я тут в интересной позе, так сразу глазами смерил расстояние до одной из дверей в комнате. Наверняка тут имеется ванна с туалетом, туда и отправлюсь.
По стеночке, с остановками, но сумел дойти, а через какое-то время и в ванне стал мыться. В резиденции императрицы уже имелась горячая вода, что меня сильно обрадовало, так как ледяной душ не готов принимать. Нежусь в ванне, обдумывая увиденное в зеркале. Шрам на спине уже побелел, и даже от ниток следа нет, которыми меня профессор зашивал. И в самом деле, зажило быстро. На плече небольшие белые отметины от пули, на ноге и вовсе не разглядеть, куда ранение получил. Легко отделался, а может, у парня, чье тело мне досталось, и впрямь регенерация повышена. Вспомнить хотя бы, в каком состоянии меня после избиения привезли к «родной» избе, а в скором времени от побоев и следа не осталось.
– Иван Макарович! Вы тут?! – раздался голос от двери, которую попытались открыть, а потом застучали.
– Да, здесь я, – ответил, порадовавшись, что крючок накинул на дверь, хотя в тот момент мыться и не собирался.
– У вас все в порядке?
– Да, – ответил, а сам глазами стал искать, во что бы потом одеться.
Кое-как из ванны вылез, оказалось это не таким простым делом, а потом и полотенцем местами обтерся (раны тереть не стал), да вокруг своих чресел его обмотал. Коротковато полотенчико, но ничего не поделаешь, другой одежды тут нет, если не считать женской ночной рубашки. Но ее надевать не стал по понятным причинам: мало того что она не налезет, так еще и введу в заблуждение своей ориентацией того, кто за дверью дожидается. А слухи распространяются мгновенно, достаточно выйти в таком наряде, и слова обрастут домыслами, из которых последует, что мылся я минимум с мужиком в одной ванне, а то и с несколькими. Если в бане подобное не возбраняется и в какой-то мере приветствуется (я про мытье), то в ванной комнате уже совсем другая получается штука. А я по натуре, образу мыслей и влечению – гетеросексуален.
Вышел из ванной комнаты, все так же держась за стеночку, но ноги уже не дрожали, хотя и слаб, в этом себе отчет отдавал. Рядом со своей кроватью углядел молоденькую сестру милосердия. Почему молоденькую? Да она подол задрала и в интересной позе полы намывала. Мля! И откуда только силы проснулись? Полотенце враз малюсеньким оказалось! А самое-то главное, толком ничего не разглядел, сестричка, взвизгнув, подол одернула и словно пружина на ноги вскочила.
– Что тут происходит?! – раздался недовольный голос от двери.
Е-мое, императрица! А я полотенчиком прикрываюсь!
– Ваше императорское величество, – тоненьким голоском, дрожащим от испуга, проговорила сестра милосердия, – мне Марфа Спиридоновна велела полы протереть.
– Протерла? – прошла императрица в центр комнаты, встав ко мне спиной и загораживая от сестры милосердия. – Свободна!
Девушка, подхватила ведро и тряпку, поспешила удалиться, а императрица, не оборачиваясь, сказала:
– Иван, ты бы прикрылся, что ли.
– Чем, хотелось бы знать? – буркнул я себе под нос, но Ольга Николаевна меня услышала.
Не по-императорски пару раз хихикнув, подошла к постели и, взяв одеяло, подала мне. И ведь не изменяет императрица своим традициям, по резиденции в шляпке и плотной вуали ходит, естественно, и платье у нее достойное, а про украшения уже не раз говорилось.
– Спасибо, ваше… – разговорился было я, но Ольга Николаевна меня прервала:
– Иван, тебе спасибо, ты же меня спас.
– Гм, это долг любого уважающего себя подданного империи, – ответил, обретая уверенность, закутавшись в одеяло.
– Не скажи, – дернула она головой, а потом подошла к окну и тихо проговорила: – Стреляли в меня не иностранцы, и при случае найдется немало тех, кто повторит подобное.
– Но и защитники найдутся, их-то поболее, – ответил, не понимая смысла разговора.
– Получается, ты уже от ран оправился, – повернулась ко мне Ольга Николаевна. – На службу тебя пока, – выделила она голосом последнее слово, – не зову, на лечение отправляйся, к морю или куда захочешь. За верность награждаю Георгиевским крестом и десятью тысячами рублей.
– Служу империи и вам! – попытался вытянуться по стойке «смирно», понимая, что это нелепо, да еще и шум в ушах стал появляться, хорошо – стена рядом, о нее оперся.
– Просьба есть одна, – медленно произносит императрица. – Выполнишь?
– Постараюсь, – отвечаю, мысленно негодуя.
Никогда не понимал того, как можно просить ответить человека согласием на что-то или с чем-то, но не озвучивать самой просьбы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
