Он, как всегда, заставил ее улыбнуться.
— До свидания, Илейн.
— До свидания, Чейз. — Она смотрела, как высокая фигура исчезла в открытой двери. Массивная дверь громко захлопнулась за ним. Чейз Камерон… Он был хорошим другом. И ей не стыдно будет вновь обратиться к нему.
Несколько дней спустя, Илейн задумчиво сидела у окна, и вдруг ее мысли прервал громкий стук в дверь. Она, немного встревожившись, встала и открыла посетителю.
Закрывая собой огромную дверь, в проеме стоял большой, высокий Джакоб Стэнхоуп. Темный пиджак и светло-серые брюки подчеркивали могучие плечи и оттеняли серебро его волос.
— Можно?
— Разумеется. Хорошо, что вы сюда заехали, Джакоб.
Он сел напротив нее и тепло улыбнулся.
— Как вы себя чувствуете, моя милая?
— Гораздо лучше, спасибо. Доктор сказал, что завтра я смогу выйти на улицу. Мне бы очень хотелось погреться на солнышке и осмотреть окрестности.
— А вам понравилась долина?
— О, конечно. Это одно из лучших поместий, какие мне доводилось видеть. А дом так располагает, он такой гостеприимный. Я удивлена, что такой большой дом не кажется пустым.
Она посмотрела на грубо отесанные перекладины, на тяжелую дубовую мебель и навайское одеяло, лежавшее на спинке дивана.
— Это место похоже на Рена. И очень ему подходит.
— Вы так думаете?
— Да, а что? — она сказала это слишком уж тихо, надеясь, что не выдала своих чувств.
— А как вы думаете, моя дочь будет подходить ему? — неожиданно спросил Джакоб.
— Мелисса — чудесная девушка, — ответила Илейн, уклоняясь от вопроса. — Любой мужчина с радостью взял бы ее в жены.
Джакоб серьезно посмотрел на нее.
— Рен много работал, чтоб достигнуть этого положения.
— Да.
— Женитьба на моей дочери поставит его на достойное место в обществе, даст власть и уважение, которое он заслужил.
Она подняла голову, недоумевая, куда клонит Джакоб. Что он знает об их отношениях? Сердится ли на нее? На Рена?
— Если это сделает его счастливым, я буду рада за него.
— Но вы ведь думаете, что это не сделает его счастливым.
— Я этого не говорила.
Джакоб улыбнулся и погладил девушку по руке.
— Нет, конечно. Но вы также не сказали, что женитьба на моей дочери сделает его счастливым.
Илейн отвернулась, не желая встречаться с его испытующим взглядом. Она понимала, что он чего-то добивается, но не знала чего.
— Значит вам нравится долина, — сказал Стэнхоуп, меняя тему и выглядывая в окно.
— Она прекрасна. Земля здесь такая плодородная. Наверное, на ней может вырасти все что угодно.
— Вы увлекаетесь растениеводством?
— Да. В Пенсильвании у меня был огород. И еще я выращивала лекарственные травы. Моя бабушка научила меня лечить кое-какие болезни. — Она улыбнулась. — Мне это теперь здорово удается.
— Вы — та девушка, которая выходила Рена после того, как в него стреляли.
Это было утверждение, которое Илейн не стала отрицать.
— Да. Не думала, что он кому-нибудь рассказывал об этом.
— Он и не рассказывал. Томми как-то обмолвился, а я просто соединил факты и догадки.
— Вы, видимо, в этом специалист, — парировала она.
— Большой специалист, моя милая. — Он, похоже, с любопытством оглядывал ее. — Каковы ваши планы на будущее? Вы останетесь в Сан-Франциско?
— Нет. Я уеду, как только буду в состоянии. Сейчас я была бы уже далеко, если бы не этот случай.
— Правда? — Он, похоже, был удивлен. — Жаль это слышать. Я надеялся… мне не хотелось бы быть нетактичным, но я надеялся, что вы с Реном продолжите вашу дружбу.
Она замерла.
— А что это за дружба?
Снова всепонимающий взгляд. Джакоб внимательно посмотрел на нее, вздохнул и откинулся в кресле.
— Вы уж простите старого дурака, моя милая. Понимаете, меня воспитала улица, и я считаю, что муж совсем не обязан быть верным. И он вправе иметь свою собственную личную жизнь.
Он нервно теребил воротничок.
— Я пытаюсь сказать этим, что хочу Рену счастья. Я думал, что он сможет обрести его с вами даже после женитьбы. Но я ошибался. Я не хотел оскорбить вас. Простите меня, пожалуйста.
— А как же Мелисса? А ее счастье — не в счет?
— Конечно, моя милая. Рен будет заботиться о ней. Она изнежена. Он будет баловать ее, как это делаю сейчас я. Он сделает ей детей и будет хорошим отцом.
— Да, — прошептала Илейн. — Полагаю, будет. А разве Мелисса не будет любить его? — вдруг изумилась она.
Она вспомнила нежный взгляд, тело, прикосновение его губ. Ее рука дрожала, когда она поправляла складки юбки.
Джакоб поднялся и одернул темно-синий пиджак.
— Сегодня жарко. Слишком жарко для меня. Я привык к прохладным океаническим бризам в городе. Рен может жить здесь.
— Рен и Мелисса, — не удержавшись, добавила Илейн.
— Да. Рен и Мелисса. — Он направился к выходу, и она медленно, превозмогая боль, последовала за ним.
— Вы хорошая девушка, Илейн. Мужчине, который женится на вас, крупно повезет.
Она улыбнулась. Этот комплимент много значит для нее, хотя она не понимала, почему. Джакоб Стэнхоуп обострил ее страдания. Но Илейн не винила его. Он делал то, что считал нужным, он хотел сделать счастливыми членов своей семьи. Может, именно это и пытался он втолковать ей.
— Будьте осторожны, моя милая.
— Постараюсь, Джакоб. Спасибо, что навестили меня.
Он погладил ее по щеке и плотно прикрыл за собой дверь.
Глава 25
Пышные облака, предвещавшие приближение летнего дождя, давали короткий отдых от жары. Томми работал в сарае. Кэрри совсем недавно уехала домой.
Илейн выбрала легкое лиловое платье, мягкое и простое. Оно немного напоминало ей те, что она носила в Кейсервилле. И хотя ее гардероб был полон всевозможных предметов дамского туалета, ей хотелось побыть без корсета и надеть что-нибудь простенькое.
Она уже в четвертый раз за неделю останавливалась перед дверью в комнату Рена. На этот раз она не справилась с любопытством. Подняв тяжелую железную щеколду, Илейн распахнула дверь и заглянула внутрь.
Почти всю комнату занимала массивная испанская кровать под балдахином, стоящая на четырех столбах. Широкие окна выходили на виноградники, а конусообразный камин занимал весь угол. Вдоль одной стены стояли книги в кожаных переплетах, а вдоль другой — огромный шкаф, через полуоткрытую Дверцу которого можно было видеть разнообразие дорогой одежды.
