На мгновение в комнате воцарилась жуткая тишина. Сердце Анемон бешено колотилось, руки похолодели, она не могла и шевельнуться. Де Воба заговорил первым:
– Так-так, ma cherie. Очень удачно! – раздался его смех. Поль Бержерон и Одноглазый стояли рядом с ним и, открыв рот, смотрели на Анемон. – Теперь нам осталось только поймать Стивена Берка. – Де Воба довольно оглянулся на них через плечо. – А это не составит труда, поскольку он не знает, что разоблачен. – Де Воба широко улыбнулся и посмотрел на Анемон: – Cherie, тебе, наверное, неудобно там? У меня просто сердце кровью обливается, когда я на тебя смотрю!
– Вот как, Жан-Пьер?
Анемон оторвалась от стены, к которой прижималась в безрассудной надежде, что ее все-таки не заметят, и выпрямилась в полный рост. Щурясь от яркого света, хлынувшего в маленький шкаф, она смотрела на заговорщиков, переводя взгляд с одного лица на другое.
– Я рада, что вы мне сочувствуете, – продолжала девушка, стараясь успокоиться и держаться с достоинством. Она уже оставила свой французский акцент. – Если вы выпустите меня отсюда, я, пожалуй, выпью рюмку хереса.
Она попыталась выйти из шкафа. Ей нужно было вдохнуть свежего воздуха, вырваться из заточения и подумать. Но Де Воба схватил Анемон за руку:
– О нет, cherie, никуда ты не пойдешь!
– Я и не собираюсь никуда идти. Все, о чем я прошу, это рюмочка хереса. Неужели вы откажете мне в этом, Жан-Пьер?
К горлу подкатила новая волна страха. Теперь стенки шкафа давили еще сильнее. Девушка в панике смотрела на своих врагов, загородивших ей выход, и с трудом сдерживала дрожь в голосе. Она снова попыталась протиснуться мимо Де Воба, и он снова ее одернул.
– Разреши, я кое-что тебе покажу, cherie, – сказал он почти ласково. – Я как раз собирался продемонстрировать моим помощникам одну любопытную вещь.
С этими словами Де Воба протянул руку за плечо девушки и схватил декоративный медный крючок, висевший на боковой стенке шкафа. Когда он его повернул, Анемон ахнула. Стенка подалась назад, открыв маленькую потайную лестницу, которая вела вниз, в темноту. Проход был так узок, что идти по нему мог только один человек.
– Одноглазый, принеси-ка огня. Там на стене вдоль лестницы висят свечи. Надо их зажечь, а то как бы наша прекрасная дама не подвернула себе ножку, когда будет спускаться.
– Я… я не пойду туда! – пролепетала Анемон, облизнув пересохшие губы. Тело ее сковал ужас. Она уже натерпелась страху, сидя в шкафу, но эта лестница, ведущая Бог знает куда – в какой-нибудь тайный подвал или подземную темницу, – напоминала путь в могилу. – Жан-Пьер, – быстро заговорила девушка, – вы совершаете ошибку. Ваш план в отношении лорда Бромфорда обречен на провал…
– Ты так думаешь, cherie? Скоро ты увидишь, что не права. Так, спасибо, Одноглазый. Теперь можно идти.
Де Воба быстро зажег свечи, и мерцающий свет выхватил из мрака оштукатуренные стены и узкие кирпичные ступеньки, крытые гипсом. Они вели в кромешную тьму. В лицо девушки пахнуло сыростью.
– Иди же, cherie, – Де Воба отступил назад, показав жестом, чтобы она шла первой, – а мы за тобой. Нам надо позаботиться, чтобы тебе было удобно в твоих новых апартаментах. К сожалению, я не смогу остаться с тобой надолго. Я должен найти твоего мнимого мужа и привести его к тебе, ну и, разумеется, проведать своих гостей. Я заказал замечательный ужин. Как жаль, что ты его пропустишь! Будут каплуны, устрицы, крабы с мягкими панцирями, красная рыба и индейка – сочная, жирная. А на десерт – разные фрукты из моего собственного сада, мороженое, пирожные, желе и сладкий крем. Словом, все какие только есть деликатесы. Но ты не сможешь их отведать. – Он опять гадко засмеялся. – Одноглазый будет ждать в библиотеке. Мы приведем месье Берка и спустим его к тебе. А потом, petite,[7]вы расскажете все, что нам нужно знать. – Он нагнулся и обхватил ее подбородок своей мягкой, но на удивление сильной ладонью. – Когда лорд Бромфорд заснет наверху перед отправкой на улицу Жирод, я спущусь к тебе. Возможно, у меня будет время лично поблагодарить тебя за твое нежелательное вмешательство в это дело. Как мило, не правда ли? Думаю, нам с тобой есть о чем побеседовать.
От его прикосновения кожа девушки покрылась мурашками. Она отпрянула, оттолкнув его руку:
– Не трогай меня, Де Воба! Делай что хочешь, только не заставляй меня терпеть твое присутствие дольше, чем нужно, иначе я умру от омерзения.
Де Воба застыл на месте как вкопанный. Его ледяные зеленые глаза зажглись неистовой яростью.
– Итак, у нашей кошечки, оказывается, есть коготки? – процедил он сквозь стиснутые зубы и вдруг наотмашь хлестнул ее по лицу.
За его спиной плотоядно ухмылялся Одноглазый и кусал губы Поль Бержерон. Анемон отлетела к стене, прижав руку к пылающей щеке.
Оглушенная ударом, она молча оглядела окруживших ее мучителей. Одноглазый с черной повязкой на изуродованном шрамами лице злобно ухмылялся. Поль Бержерон казался мрачным и встревоженным. Ледяные глаза Де Воба зловеще блестели. В голосе и манерах креола чувствовалась скрытая жестокость, которая наполнила душу девушки ужасом.
Она в отчаянии подумала о Стивене, лорде Бромфорде и своем отце. Если бы только вырваться отсюда, можно было бы спасти их всех! Но она теперь безнадежно отрезана от мира.
– Я желаю тебе тараканьей смерти, Де Воба! Чтобы тебя раздавили и уничтожили, чтобы от твоей поганой душонки не осталось и следа, лишь кровавое пятно на земле! – Анемон говорила шепотом, глядя на него в упор. Лицо ее пылало ненавистью.
Де Воба схватил ее за руку и толкнул к лестнице:
– Иди, сучка! У меня нет времени с тобой возиться.
Ее нога в атласной туфле коснулась холодной ступеньки. Она помедлила.
– Быстрее, или я столкну тебя, и ты сломаешь свою прелестную шейку!
Выбора не было. Анемон двинулась вниз по лестнице – навстречу пугающей неизвестности.
Глава 24
Джонни Такер отошел от окна библиотеки и тихо выругался. Быстро оглядевшись по сторонам, он перекинул ноги через перила галереи и легко спрыгнул в кусты азалии, потом пригнулся и побежал вокруг дома. Луна освещала дорогу. Наконец он достиг той части галереи, которая располагалась перед танцзалом. Движения его были точными и уверенными, несмотря на смятение и тревогу, царившие в душе. Он должен добраться до Стивена, и как можно скорее!
Гости высыпали из танцзала на просторную галерею. Джонни остановился и нырнул в кусты. Подвесные фонари добавляли яркости матовому свету луны и звезд, который заливал галерею серебряным сиянием. Туман рассеялся. В свежем, на удивление прозрачном воздухе носились тонкие ароматы цветов.
Дамы в атласных платьях и мужчины в элегантных костюмах прохаживались по галерее, болтая, смеясь и восторгаясь чудесной ясной ночью. Джонни без труда нашел среди этой толпы статную фигуру Стивена. Его друг был в составе небольшой группы, которая собиралась вернуться в танцзал, к музыке и веселью.
