Репетиция прошла не слишком удачно — Кейти постоянно забывала свой текст. Ухитрившись привлечь к себе внимание режиссера, она потом весь день страдала от его придирок. Донна Мэй была полна симпатии, но ее понимающие взгляды и сочувственные улыбки только раздражали. Донна выглядела такой довольной, что Кейти подозревала, не станет ли прима утверждать, будто именно она пригласила Логана в Вашингтон.
Вечернее представление «Золота Фриско», немного неприличной комедии, повествующей о старателях и проститутках времен калифорнийской «золотой лихорадки», прошло гораздо удачнее. Зал был полон, и появление Донны Мэй в роли хозяйки пансиона, как скромно называлось это заведение вызвало шумное одобрение у публики, состоявшей в основном из мужчин. Кейти играла здесь роль одной из «пансионерок». Роль была не слишком большой, и Кейти провела много времени за кулисами, сокрушаясь о неудачно проведенной репетиции. Домой она пришла уставшая и расстроенная.
Логан встретил ее у дверей, держа на руках Викторию.
— Ты шла пешком или взяла кеб? — помогая ей снять плащ, спросил он.
— Пешком, — ответила Кейти. Положив шляпку на стойку перил, она прошла в гостиную. — Я вообще всегда хожу пешком. Это очень удобный способ передвижения.
Посмотрев на дочь, Логан недоуменно вскинул брови, как бы спрашивая малышку, что он сделал не так.
— Хочешь что-нибудь поесть? Я могу…
— Сколько ты собираешься здесь пробыть, Логан? — перебив его, спросила Кейти. — Что дает тебе право приходить сюда и ломать мою жизнь?
— И ты спрашиваешь это в тот момент, когда я держу на руках свою дочь? — тихо сказал он.
— Она моя дочь! — Кейти вырвала у него Викторию. — Пусть ты ее зачал, но ты ей не отец. Виктория вообще появилась на свет только потому, что ты был так непреклонен в своей мести. Ты даже не задумывался о возможных последствиях того, что делаешь, — ты сам мне в этом признался. Она тебе не принадлежит — она принадлежит мне. Ты думаешь, одной страсти — даже взаимной — достаточно, чтобы создать семью?
Испугавшись ее резкого тона, Виктория начала плакать. Отвернувшись от Логана, Кейти стала ее утешать.
— Ну тише, тише… Мама на тебя не сердится.
— Кейти… — Логан сделал в ее сторону несколько шагов. Резко повернувшись, она со злостью посмотрела на него.
— Как я сожалею, что тогда тебя хотела! Я говорю о том случае на чердаке, когда мы впервые были вместе, когда я к тебе пришла. Я знаю, как это выглядело потом со стороны, но ведь на самом деле все было не так. До тех пор, пока тетя Пег не позвала тебя снизу, я и не подозревала, что она о тебе знает! Я оставила ее вовсе не потому, что хотела тебя задержать. Я и понятия не имела, что ты собираешься уйти. Вернулась потому, что перед этим всю ночь не спала, думая о тебе, о том, каково это — целовать тебя, прикасаться к тебе и…
Она замолчала, заливаясь краской. Виктория перестала плакать и серьезно смотрела на мать, но в глазах ее все еще стояли слезы.
— Я думала, ты мой единственный шанс узнать, что происходит между мужчиной и женщиной. Вот почему я пришла на чердак, а вовсе не для того, чтобы загнать тебя в ловушку или отправить в Андерсонвилл. Я пришла по причинам, которые не имеют к войне ровно никакого отношения.
Логан почувствовал, что Виктория смотрит на него, словно ожидая, что он станет защищаться,
— Но твоя тетя говорила совсем другое, — напомнил он. — Она сказала, что ты сделала это, чтобы меня задержать.
Кейти стиснула зубы, на щеке у нее задергался мускул.
— А что она должна была сказать? «Ах, простите мою племянницу — она оказалась шлюхой!» Тетя Пег пыталась спасти мою репутацию! Она не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что я добровольно отдалась врагу. Если бы я сказала правду, тебе бы это никак не помогло. Я сделала то, что посчитала наилучшим: я сказала тете Пег, что она пришла слишком поздно и что ты, возможно, сделал мне ребенка. Я умоляла ее не дать тебя повесить.
Я не могу изменить того, что произошло с тобой в Андерсонвилле, не могу ничего исправить. Неужели я должна и дальше страдать только из-за того, что не дала тебе умереть?! — Проскользнув мимо Логана, она поспешно вышла из комнаты.
Накормив Викторию и уложив ее спать, Кейти отправилась на кухню, где приготовила для себя ванну. Вытащив ее на заднее крыльцо, она налила горячей воды и с наслаждением долго лежала там.
Когда она появилась на пороге своей спальни, Логан полусидел-полулежал на подоконнике, вытянув перед собой длинные ноги. В руках он держал черную лакированную шкатулку.
— Зачем ты это хранишь? — спросил он.
Бросив на кровать одежду, Кейти машинально поправила пояс халата.
— Да как ты посмел рыться в моих вещах! Что тебе там понадобилось?
— Вот это, — спокойно ответил он. — Я искал вот эту шкатулку. Я заметил ее еще в твоем гостиничном номере — с тех пор ты ее так и не выкинула.
— Будь так любезен, немедленно покинь мою комнату! Оттолкнувшись от подоконника, Логан подошел к кровати и высыпал на нее содержимое шкатулки.
— Кроме карт, которые ты мне подарила, все остальное представляет собой как бы итог моего существования в тюрьме Либби, — сказал он. — Эта шкатулка была мне особенно дорога. Пожалуй, я убил бы любого, кто попытался бы у меня ее забрать. — Отложив шкатулку, он взял в руку шесть мраморных шариков. — Шесть шариков! Тогда я дал бы убить себя за них. Можешь ли ты представить, чтобы человеческая жизнь стоила только шесть шариков? Зачем ты столько лет хранила эту шкатулку, Кейти?
Кейти отвела взгляд.
— Если ты отсюда не уйдешь, тогда уйду я. — Резко повернувшись, она направилась к стоявшему в коридоре бельевому шкафу и, вытащив оттуда подушку и два одеяла, бросилась вниз по лестнице.
Логан остановил ее, когда Кейти уже почти достигла нижней ступеньки. Еще влажные после купания волосы она не успела заплести в косу. Сейчас, глядя на Кейти с ее медового цвета волосами, красивыми карими глазами и полураскрытыми розовыми губами, Логан вновь ощутил до боли знакомое ноющее чувство.
Узкая лестница была скудно освещена, полустертые ступеньки грозили падением, но Логана это нисколько не волновало. Вырвав у Кейти подушку и одеяла, он развел ее руки в стороны и прижался к ней всем телом.
— Зачем ты все так усложняешь? — хриплым голосом спросил он.
Пытаясь уклониться от прикосновения его губ, Кейти отвернулась, но тут же почувствовала их на своей щеке и шее. Слабо застонав, она закрыла глаза.
— Нет, Логан, — прошептала Кейти. — Пожалуйста, не делай этого со мной.
— А что я с тобой делаю? — Его губы скользнули вниз, к самому вырезу ее ночной сорочки.
В голосе Кейти звучало отчаяние:
— Заставляешь меня снова тебя хотеть. — Она попыталась отстраниться, но Логан держал ее очень крепко.
