Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
«Он умер еще до взрыва гранаты», – понял я и пополз к Наталье.
Удивительно, минуты шли за минутами, но никто в ДК не входил, никто не спешил нам на помощь. Слышали ведь снаружи звук взрыва, почему бездействуют?
У тела Михаила Антонова я сел, потом лег на спину, как смог, глубоко вздохнул, уперся тестю ногами в плечо и столкнул его с Наташки. От напряжения перед глазами запрыгали искры, как при электросварке. В голове зашумело, в животе все нутро дернулось, и меня вырвало кровью.
«У тебя осталось совсем немного времени», – оповестил Первый голос.
Я послал его матом, он заткнулся. Второй голос решил, что ему лучше помолчать.
Наконец-то я добрался до Натальи. Вид ее был ужасен. Осколок гранаты по касательной прошелся по ее голове и частично скальпировал череп. Я осторожно взял большой лоскут кожи, свисающий с ее головы, вывернул его наизнанку (розовой мокрой кожей внутрь, слипшимися от крови волосами наружу), прицелился и аккуратно вернул скальп на голый череп. Получилось неплохо, я бы даже сказал, эстетично! Недвижимая Наталья стала похожа на мертвую окровавленную девушку, а не на жертву налета индейцев сиу.
Я ощупал ее голову: кости черепа под пальцами не гуляли, мозги при надавливании наружу не вылезли.
Я склонился и поцеловал ее. Губы в губы, кровь из моих легких – на ее кровь из головы.
– Наташа, – позвал я девушку, – Наташа, очнись, я же чувствую, что ты дышишь!
Она открыла глаза, пошевелилась. Я лег рядом. Жизненные силы покидали меня. Надо готовиться к Большому Путешествию.
– Наташа, – прошептал я, – если бы ты знала, как я рад, что ты жива! Наташа, у меня легкое пробито, я сейчас могу потерять сознание, но, что бы ни случилось, помни, если мне не суждено тебя больше увидеть, то душа моя будет дожидаться тебя возле звезд. Наташа, я один по Вселенной не полечу, я буду где-то здесь, рядом…
Я еще что-то шептал ей, сплевывая кровь, пытался ее поцеловать напоследок, но не стал – на губах у меня появились ярко-розовые пузыри, верный признак близкой кончины.
«Туши свет! – приказал Первый голос. – На сегодня спектакль окончен, пора по домам».
И наступила темнота: свет померк, сознание выключилось.
32
В холодном сиянии и великолепии из космической мглы появилась планета Сатурн. Вначале она была величиной с горошину, потом с яблоко, с футбольный мяч. Вот уже отчетливо видны ее знаменитые платиновые кольца, сквозь облака стали проглядывать контуры материков и голубизна океанов. Мне осталось лететь до Сатурна совсем немного, но коварная комета Галлея изменила свою траекторию и подло ударила меня в грудь. Боль была такая, что я весь скрючился, как в судорогах, скрипя ребрами, попробовал вздохнуть, но получилось так себе, на полглотка.
– Проклятые дороги! – выругался кто-то в изголовье. – Ни клочка без ям нету!
«Ага, ямы во всем виноваты! – проснулся Первый голос. – Плохому танцору всегда яйца мешают».
«Дело было не в бобине – идиот сидел в кабине!» – съехидничал Второй голос.
«Вы опять здесь?» – спросил я.
«Конечно! – хором подтвердили голоса. – У тебя все легкие кровью залиты, кислорода-то не хватает. Гипоксия!»
Я открыл глаза, посмотрел по сторонам. Я – в автомобиле «Скорой помощи», за окном еще светит солнце. Машину швыряет на ухабах, водитель вполголоса матерится как сапожник.
– Здравствуйте, – надо мной склонилась женщина в белом халате. – Голова не болит? Мы остановили вам кровотечение, рану обработали. Сейчас приедем в больницу, вас прооперируют, и все будет хорошо!
– У меня пневмоторакс! – прошептал я. – Кислородное голодание.
Врач поправила трубки у меня в носу.
– С кислородом у вас все в порядке, баллона надолго хватит. Сейчас мы с вами примем обезболивающее, и вы поспите. Коля, останови машину, я на ходу в вену не смогу попасть!
Автомобиль съехал на обочину, водитель закурил, ноздри приятно защекотало запахом табака.
«Дал бы разок затянуться!» – помечтал я.
Врач перемотала мне руку жгутом, достала шприц, примерилась, куда воткнуть.
– Только морфий не колите, – одними губами попросил я.
– Почему? – удивилась врач.
– Боюсь наркоманом стать.
– С одного раза не станешь. – Она вонзила иглу мне в вену, и я «поплыл».
Второй раз я пришел в себя от холода. Я лежал совершенно голый на каталке. Некрасивая женщина в медицинском халате везла меня неизвестно куда.
– Мы не в морг едем? – спросил я.
Она ответила, куда везет меня. В приличном обществе повторить ее слова я не решусь, но в тот миг мне было не до хороших манер – я был несказанно рад такому ответу: «Все не в мертвецкую! Поживем еще! Вывезет наверх синусоида, вывезет!»
В большом холодном зале меня переложили на ледяной стол, руки раздвинули в стороны, привязали к перекладинам. Я стал похож на Иисуса Христа в момент распятия, только он висел, а я лежал.
Щелчок выключателя на стене – и надо мной загорелись десятки лампочек. От нестерпимо яркого света я зажмурился. На столике справа звякнул металл о стекло. Правый бок смазали холодной жидкостью. В нос воткнули трубки, дали вдохнуть пару раз и вытащили.
– Приподнимите ему голову, – сказал надо мной авторитетный мужской голос. – Вчера зря в очереди простоял! За два человека передо мной молоко кончилось… Нашел?
– Сейчас, – ответил молодой мужчина. – Есть!
Игла впилась мне в загривок. Было больно, но терпимо.
– Поэт Маяковский курил папиросы, – сказал я врачам.
– Да и бухал, наверное, будь здоров! – согласился авторитетный голос.
– Маша, – позвал операционную медсестру молодой врач, – ты скажи этой Сергеевой, что, если она еще раз так пациента побреет, я завотделением на нее докладную напишу и ее премии лишат. Ты посмотри на больного – у него же волосина торчит у соска!
Безжалостная Маша пальцами вырвала мне волос. Я открыл глаза, с укоризной посмотрел на нее и вырубился.
– Андрей, Андрей, проснись! – встревоженно просил молодой врач. – Быстрее глаза открой, я здесь, рядом.
Я повиновался. Надо мной был белый потолок, рядом сидел человек в белом халате. Лицо врача постоянно съезжало в сторону, рот кривился, глаза то расползались в узкие щелочки, то снова становились округлыми. Плыла «картинка», плыла!
– Андрей, все нормально? – спросил врач.
– Что случилось? – прошипел я.
– Ничего не случилось. Я тебя в сознание после наркоза привел. Хорошо себя чувствуешь? Голова не болит? Завтра Дмитрий Алексеевич тебя осмотрит. Если попросишь, он тебе твой осколок на память подарит.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
