Книга Багровый берег - Дуглас Престон

Констанс с детства дружила с темнотой. Пусть она и заблудилась, но двигалась уверенно.

Стены были сырые, и с них капала вода. Иногда Констанс натыкалась пальцами на пауков или многоножек, которые разбегались, когда она задевала их. Она слышала и крыс, они тихонько шуршали, попискивали и бросались в стороны при ее приближении. В воздухе все сильнее пахло грибами, грязью и гниением. Воздух не двигался, кислорода в нем становилось все меньше. В этом направлении выхода явно не было.

Касаясь стены, Констанс добралась до угла, остановилась и прислушалась. Все, что она услышала, – это приглушенный шум прибоя, вибрации самой земли и стук падающих капель. В остальном все было тихо.

Она обогнула угол, нащупывая ногами опору на влажном полу и не отрывая рук от стены. Какое-то насекомое, наверное многоножка, упало ей в рукав и стало отчаянно извиваться на ее коже, и Констанс остановилась, чтобы вытряхнуть его. Она снова подумала о каком-нибудь месте, где можно было бы переждать, но потом отбросила эту мысль как стратегию последней надежды. Демон Моракс определенно знал эти туннели лучше, чем она. С одним стилетом в скованных руках она не имела ни малейшего шанса убить его. После того, что он сделал с Гэвином, – того, что она видела и слышала, – она не может ожидать от него чего-то иного.

Нет, отсюда было не вырваться. Ей придется вернуться, пройти мимо Моракса и выбраться тем же путем, каким она пришла сюда.

А. К. Л. Пендергаст отвернулся от двух выпотрошенных тел. Он прошел назад по своим следам и побежал по параллельному туннелю в том направлении, откуда доносились крики, хотя они уже и смолкли со зловещей быстротой. Но почти сразу же туннель снова разветвился. Пендергаст остановился и внимательно прислушался, но вновь наступившая тишина не позволяла определить, куда нужно идти.

Протяженность туннелей удивила его. Видимо, их сооружали в течение длительного времени, может быть веков, – стиль сооружения менялся от одного участка к другому, работы наверняка велись на протяжении многих лет. Здесь была та же атмосфера, что и в катакомбах, которые он когда-то посетил в Риме, – атмосфера тайного места отправления культа. Но эти туннели имели и дополнительные свойства, о чем свидетельствовали странные символы на стенах, запах человеческого присутствия, другие зловонные запахи, гораздо более жуткие.

Пендергаст пригляделся к земле и выбрал левый туннель, показавшийся его глазу более нахоженным. Этот туннель тоже разветвлялся несколько раз, но Пендергаст продолжал выбирать более утоптанные коридоры. Через несколько минут туннель сделал поворот, и Пендергаст увидел впереди тюремную решетку, блокировавшую дальнейшее продвижение. В решетке была металлическая дверь, распахнутая настежь. Из тупика за решеткой исходил омерзительный запах, наводивший на мысль о том, что здесь длительное время пребывало какое-то живое существо, при полном отсутствии каких-либо средств гигиены и ухода за телом.

Он посветил фонариком в эту примитивную камеру: она была около ста футов в длину и заканчивалась стеной, место для сна было устлано грязной соломой, также имелась переполненная яма для отправления естественных надобностей и стоял сломанный стол. С одной из голых стен свешивалась цепь, к которой был пристегнут стальной ошейник, усаженный острыми шипами. Пендергаст присел и увидел на сыром песчаном полу следы обитателя камеры – множество отпечатков босых ног, сходных с теми, по которым он шел из Эксмута. Здесь и был заперт убийца – в течение очень долгого времени.

Пендергаст выпрямился и отыскал лучом света навесной замок, который прежде висел на двери, а теперь лежал открытым на земле. Беглый осмотр внезапно сменился сосредоточенным изучением. Пендергаст поднял замок и внимательно пригляделся к нему, потом достал из кармана лупу и обследовал механизм. У него в руках был почти новый шведский «Аблой» с защищенной дужкой и противоударным цилиндром. Очень серьезный замок, такой, возможно, не поддался бы даже Пендергасту. Но было видно, что с замком поработали тонко, хитроумно и изобретательно, так что он казался запертым, хотя на самом деле был открыт.

Что-то в этом методе показалось Пендергасту зловеще знакомым.

Закончив осмотр, он шагнул в камеру и прошел в ее дальний конец, ступая по грязи, старым куриным остовам, кускам гниющей шкуры, разбитым мозговым костям. Свет его фонаря разгонял в стороны огромных тараканов. На земле у дальней стены лежали цепи, открытые кандалы и наручники. Это тоже были новехонькие продукты высоких технологий. У кандалов и наручников имелись собственные маленькие замки, и Пендергаст обследовал каждый из них по очереди, бледнея все больше.

Тюремщики не пожалели затрат и времени, чтоб исключить малейшую возможность бегства. Но в последний свой приход в эту камеру они не заметили, что замки наручников и кандалов отперты и существо может мгновенно освободиться и напасть на них.

Наверняка тюремщиками были те, чьи тела он видел сейчас в туннеле.

Когда он рассматривал последний замок, его обычно уверенная рука дрогнула и он уронил цепь. У него подогнулись колени, и он осел на землю, не веря тому, что подсказывал ему разум.

До его ушей донесся какой-то звук. С трудом стряхнув с себя оцепенение, Пендергаст поднялся на ноги. Где-то здесь, в этом комплексе туннелей, все еще находилась Констанс, и она подвергалась гораздо большей опасности, чем он предполагал раньше.

Заставив свой разум вернуться к неотложным вопросам, Пендергаст побежал по сырым туннелям, снова придерживаясь главного пути и не заботясь больше о тишине. Через несколько поворотов он оказался в широком коридоре, ведущем в большую, пышно украшенную пятиугольную комнату с алтарем посредине. Специальный агент остановился, осматривая комнату своими серебристыми глазами. На алтаре лежала вязкая мешанина из костей и плоти. Пендергаст даже не сразу понял, что эта мешанина когда-то была человеком. Одна мышца все еще подергивалась – неврологическое явление. Человек совсем недавно был жив. Но где же тот, кто только что завершил эту страшную работу – убийство и расчленение?