Естественно, это была никакая не телепатия, а просто его знакомый голос и громкий смех. Холли нырнула за колонну розового мрамора, сделала вид, что роется в своей сумочке, пытаясь успокоиться и ожидая, что ее сердце перестанет бешено колотиться.
Все бесполезно, Холли почувствовала, что ей плохо. И что все ее предали. Выглянув из-за колонны, она убедилась, что первое впечатление оказалось верным. Эдам и Кларисса пришли сюда вдвоем, теперь он нежно обнимал ее за плечи. Пока она, Холли, дома размалевывалась для Эдама, даже надела платье, которое ему точно понравится, — боже мой! — он о ней забыл и преспокойненько пошел встречаться с другой женщиной… более того, с женщиной, у которой даже грудь не своя. «Как только у нее хватает наглости так гордо выставлять напоказ эти силиконовые чудовища!» — Холли этого просто не понимала.
«Хотя Эдаму они явно нравятся», — с горечью отметила она и, осознавая это новое унижение, почувствовала, как к ее обиде примешивается еще и гнев. Да за кого он ее вообще принимает, этот Эдам Перри! Да как он вообще смеет с ней так обращаться: бросить и спокойно отправиться на свидание с Клариссой Фокс! Да как он смеет портить ей вечер как раз тогда, когда она начала думать, что не все так уж плохо!
Холли развернулась и, стараясь остаться незамеченной, прокралась к выходу.
ГЛАВА 40
Темнело, долину поливал серый дождь, и казалось, что даже деревья сгибаются под непрерывными ударами его струй. Росс стоял в пустой темной гостиной, глядел на унылый пейзаж и не мог прогнать мысль о том, что если бы Тесса была тут, если бы свадьба состоялась, погода бы не испортилась.
Черт, все плохо. Росс провел рукой по волосам, отвернулся от окна и взял бокал. Вчера было необходимо — по каким-то неясным причинам — оставаться трезвым, но сегодня — другое дело. Ему нужно было что-то, чтобы притупить боль, чтобы отвлечься от мысли, что немыслимое все-таки произошло. Ему надо выбраться из этой комнаты, из этого пустого дома, где он и Тесса планировали начать супружескую жизнь… или, по крайней мере, он планировал, что они начнут здесь свою супружескую жизнь…
Темнота начинала угнетать. Вылив из бокала шотландский виски в цветочный горшок, Росс схватил ключи от машины и направился к двери. Да будь он проклят, если сейчас расклеится, начнет жалеть себя и станет пить в одиночестве: обманутый он жених или нет, но у него еще осталась гордость. И не надо патетических жестов!
…………………………………………..
На ступенях отеля Росс натолкнулся на Сильви Нэш. Она как раз уходила после своей смены, а Росс как раз понял, что «Мыза» — это не то место, где бы ему хотелось сейчас находиться. То, что он вернулся сюда, было ошибкой: бравада — это одно, а подвергать себя пытке — это совсем другое.
И в этот момент Сильви первый раз в жизни сказала именно то, что нужно было сказать:
— Ой, Росс, тебе не стоит туда идти.
Сильви коснулась его руки, и в ее глазах читалось сочувствие. Капельки дождя, бисером рассыпавшиеся по ее волосам, искрились в свете, лившемся из окон фойе. Росс, с которого капли того же самого дождя уже стекали тонкими струйками, спросил:
— А куда мне идти?
Он посмотрел на Сильви, ожидая ответа, но она замялась.
— Не знаю, — прошептала она наконец и взглянула на часики. — Но вид у тебя ужасный, а женщина, которая остановилась в четырнадцатом номере, — журналистка. Она задавала кучу разных вопросов. Если хочешь, — сказала Сильви, вдруг осмелев, — то можешь зайти на вечер ко мне в гости. Мама с папой на неделю уехали в Бенидорм, а мой парень сейчас работает в Ливерпуле, так что у меня тебя никто не побеспокоит…
Выражение лица Росса нельзя было понять, но Сильви сказала «А», значит, надо говорить и «Б». Она сжала кулаки так, что длинные ногти врезались в ладони, и неловко завершила свою фразу:
— Тебе даже не придется разговаривать, если не будет настроения…
— Очень хорошо, — спокойным голосом ответил Росс, положил руку на талию Сильви и повел ее к машине, — потому что разговаривать настроения у меня нет.
Сильви жила со своими родителями в небольшом современном двухквартирном доме. Очень чистая гостиная в духе Лоры Эшли была вся в рюшечках, и все свободные поверхности были заставлены фарфоровыми зверюшками, фигурными пепельницами и фотографиями Сильви в вычурных рамках.
Росс сел на диван, обтянутый розовым и белым, и через открытую дверь наблюдал за тем, как Сильви на кухне заваривает чай и открывает пачку шоколадного печенья. Она вернулась, села в кресло напротив, и они молча стали пить чай и слушать унылое завывание все усиливающегося ветра. Через некоторое время Сильви встала и поставила на проигрыватель старую пластинку Карли Саймона, снова удалилась в отделанную сосной кухню и вернулась с пыльной бутылкой польской водки и одним стаканом.
— На, — тихо сказала она, протягивая Росу стакан. — Тебе явно это нужно. Мне, наверное, нечего тебе предложить, кроме водки…
Росс улыбнулся, взял стакан и подумал, что, вероятно, из всех женщин только Сильви Нэш могла выдать такую абсолютно невинную двусмысленность…
Через два часа Росс понял, что ошибся: Сильви Нэш отнюдь не была невинной. К этому моменту он был уже порядком пьян, но мог еще соображать, что от него хотят. Когда Сильви спокойно произнесла, как бы невзначай: «Если хочешь, мы можем пойти наверх», Росс ей не ответил. Может, это опять типичная для Сильви оговорка, и на самом деле она имела в виду, что уже пора ложиться спать, так как завтра ей рано вставать на работу.
Но теперь в свою очередь улыбнулась Сильви. Она изящно встала, подошла к нему и протянула свою хрупкую ручку.
— Я хочу, Росс. Правда. И никто ведь больше не узнает.
Росс чуть было не соблазнился. Это ведь его брачная ночь, а что мужчине полагается делать в свою брачную ночь, как не утрахаться до отупения?
Но Сильви — это не Тесса, и, переспав с ней, лучше он себя не почувствует. Сегодня ничто не улучшит его настроения.
— Благодарю, — сказал он, заставив себя улыбнуться, чтобы не обидеть Сильви, — но не стоит. Пожалуй, я лучше пойду лягу. Мне, наверное, надо поспать.
Почувствовав, к своему удивлению, облегчение, а не разочарование, Сильви невозмутимо кивнула.
— Я провожу тебя в твою комнату.
…………………………………………..
Грейс была девушка наблюдательная. Совершенно убитая исчезновением Тессы, она сразу догадалась, где — и с кем — Росс провел прошлую ночь. Она внимательно следила за своей матерью, которая резко изменилась в последние недели. Подобная практика не могла не научить Грейс распознавать выражение лиц, свидетельствующее о том, что у человека есть какой-то секрет. И хотя Сильви в это утро вела себя очень прилично и каждый раз, когда Росс появлялся из кабинета, скромно опускала взгляд, Грейс трудно было обмануть. По ее мнению, это со всей очевидностью доказывало, что Тесса уехала из-за аморального поведения Росса.
