Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Жеребец обернулся, чтобы бросить на нее возмущенный взгляд.
«Я умею ходить».
– Но не умеешь ходить под всадником, – возразила Вася. – Это другое.
«Очень странное чувство», – пожаловался конь.
– Могу себе представить, – согласилась Вася. – Можешь не брать меня, если не хочешь.
Конь не ответил, только тряхнул черной гривой. Но потом…
«Я буду тебя брать. Матушка говорит, со временем становится проще. – Похоже, он не очень-то этому поверил. – Ладно, хватит. Давай посмотрим, на что мы способны».
И он пустился с места в карьер. Вася, захваченная врасплох, наклонилась вперед и сжала ногами его бока. Жеребец несся между деревьями. Вася заметила вдруг, что громко улюлюкает. Он был легок, словно хищная кошка, и двигался так же бесшумно. На такой скорости они стали единым целым. Конь стелился по земле, и весь мир принадлежал им.
– Надо возвращаться, – сказала, наконец, Вася, раскрасневшаяся, запыхавшаяся и весело смеющаяся. Соловей перешел на рысь, вскинув голову и раздувая ноздри. Он лягнулся от избытка жизнерадостности, и цепляющаяся за его шею Вася понадеялась, что ему не вздумается ее скинуть. – Я устала.
Соловей недовольно развернул к ней уши. Он даже не вспотел. Однако он вздохнул и повернул обратно. Неожиданно оказалось, что они уже подъезжают к ельнику. Вася соскользнула на землю. От удара ногами о землю у нее по всему телу прошла волна боли, так что она, ахнув, упала на снег. Залеченные пальцы на ногах онемели, а многочасовая скачка только усилила общую слабость.
– Но где же дом? – спросила она и, стиснув зубы, встала на ноги.
Она видела одни только ели. Весенние сумерки окутали лес лиловым мерцанием.
«Поиски не помогут, – объяснил ей Соловей. – Надо чуть отвести взгляд».
Вася послушалась и краем глаза увидела, как среди деревьев стремительно проявился дом. Конь пошел рядом с ней, и ей было немного стыдно, что приходится опираться о его теплый бок. Он ласково протолкнул ее в дверь.
Морозко не вернулся, но у горячей печи обнаружилась еда, приготовленная невидимыми руками, и какой-то горячий пряный напиток. Она обтерла Соловья тряпицей, почистила щеткой гнедую шкуру, расчесала гребнем длинную гриву. До этого его никто не обихаживал.
«Глупости какие! – проворчал Соловей, когда она принялась за дело. – Ты устала. Нет никакой разницы, почистили меня или нет».
Однако он выглядел необыкновенно довольным, когда Вася особенно тщательно расчесала ему хвост. Когда она закончила, он ткнулся губами ей в щеку, а пока она ела, обследовал ее волосы и лицо, словно проверяя, что она ничего не утаила.
– Откуда ты? – спросила Вася, наевшись до отвала и угощая ненасытного коня кусочками хлеба. – Где ты появился на свет? – Соловей не ответил. Вытянув шею, он с хрустом начал перемалывать яблоко своими желтыми зубами. – Кто был твой отец?
Вася не отступалась, но жеребец так ничего и не сказал. Он стащил у нее остатки хлеба и неспешно отошел, продолжая жевать. Вася вздохнула и сдалась.
* * *
Вася с Соловьем практиковались в скачках три дня подряд. С каждым днем конь нес ее все более ловко, а к Васе постепенно возвращались силы.
Когда они вернулись в дом на третий день, там их ждали Морозко и белая кобылица. Вася проковыляла в дом, радуясь, что уже может идти, ни на что не опираясь, и замерла при виде них.
Кобыла стояла у печи и лениво лизала ком соли. Морозко тоже сидел у огня. Вася скинула шубу и прошла к печи. Соловей направился к своему привычному месту и остановился в ожидании. Никогда не знавший ухода конь очень быстро к нему привык.
– Добрый вечер, Василиса Петровна, – сказал Морозко.
– Добрый вечер, – отозвалась Вася.
Она с удивлением увидела в руках у хозяина зимы нож: он что-то вырезал из куска тонковолокнистой древесины. Под его ловкими пальцами появлялось нечто вроде деревянного цветка. Он отложил нож, и его голубые глаза быстро прошлись по ней. Ей стало любопытно, что он видит.
– Мои слуги о тебе хорошо заботились? – спросил Морозко.
– Да, – ответила Вася. – Очень хорошо. Спасибо за гостеприимство.
– На здоровье.
Пока она обихаживала Соловья, Морозко молчал, хоть она и ощущала на себе его взгляд. Вася вытерла коню шкуру и расчесала запутавшуюся гриву. Когда она умылась, а стол был накрыт, она впилась в еду с жадностью волчонка. Стол ломился от яств: незнакомых плодов и шипастых орехов, сыра, хлеба и творога. После того как Вася выпрямила спину и стала есть медленнее, она поймала ироничный взгляд Морозко.
– Я проголодалась, – объяснила она виновато. – Мы дома не так хорошо едим.
– Да уж, верю, – последовал ответ. – К середине зимы ты напоминаешь бесплотного духа.
– Правда? – переспросила огорчившаяся Вася.
– Почти.
Вася промолчала. Поленья рассыпались углями, и свет от огня из золотого стал красным.
– А куда вы ездите, когда вы не здесь? – полюбопытствовала она.
– Куда мне вздумается, – ответил он. – В мире людей сейчас зима.
– А вы спите?
Он покачал головой:
– В твоем представлении – нет.
Вася невольно покосилась на громадную кровать с черной рамой и горой одеял, лежащих сугробом. Она прикусила язык, пока вопрос с него не сорвался, но Морозко уловил ее мысль и приподнял изящную бровь.
Вася густо покраснела и уткнулась в свою чашу, чтобы спрятать запылавшие щеки. Когда она подняла голову, то увидела, что Морозко смеется.
– Нечего смотреть на меня с такой чопорной миной, Василиса Петровна, – сказал он. – Эту кровать сделали для тебя мои слуги.
– А вы… – начала Вася, еще сильнее покраснев, – вы никогда…
Он снова взялся вырезать, сняв стружку с деревянного цветка.
– Часто, когда мир был молод, – кротко проговорил он. – Для меня оставляли в снегу девиц. – Вася содрогнулась. – Иногда они умирали, – добавил он. – А иногда оказывались упрямыми или храбрыми – и не умирали.
– И что бывало с ними? – спросила Вася.
– Возвращались домой с сокровищами, – суховато бросил Морозко. – Разве ты не слышала сказки?
Вася, все еще краснея, открыла рот и снова его закрыла. Ей хотелось сказать одновременно дюжину разных вещей.
– Почему? – только и смогла выговорить она. – Почему вы спасли мне жизнь?
– Меня это развлекло, – ответил Морозко, не отрывая взгляда от резьбы.
Цветок вчерне был закончен. Он отложил в сторону нож, взял кусок стекла… или льда… и начал его полировать.
Вася невольно поднесла руку к щеке – там, где она была обморожена.
– Правда?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
