– Я здесь. Я тебя не брошу. Все будет хорошо.
Он ужасно хотел обнять Аттилу, но боялся. Пальцы молодого человека зарывались в собачью шерсть в поисках тепла и признаков жизни. Он предпочел бы сто раз быть раненным вместо пса.
– Ну что, дружок, я лечил разных людей от всевозможных ран, но ты мой первый пес, и я буду гордиться, если ты выкарабкаешься благодаря мне. Доставь мне это удовольствие, борись за свою жизнь. Я знаю кое-кого, кто ужасно боится за тебя…
На этот раз в жесте, которым Тома погладил собаку, не было ничего неуклюжего.
Когда по прошествии часа Полин предложила постояльцам отправиться спать, они категорически отказались. Все захотели остаться и в полной тишине наблюдали за доктором, стоящим возле Аттилы.
Пес был обессилен.
– Вколем ему еще одну инъекцию, – сообщил Тома. – Я сделал все возможное. Он молодой и крепкий, у него есть все шансы поправиться. Сейчас ему нужно отдохнуть. Я побуду с ним этой ночью.
Майкл выпрямился.
– Я тоже останусь. Это мой долг. Я даже не смог его защитить.
– Майкл, перестаньте себя терзать. Мы все говорим себе однажды, что оказались не на высоте по отношению к тем, кого любим… Вы делали, что могли.
Начиналась странная ночь.
95
К двум часам ночи они пришли. Словно почувствовав, что с их другом случилось несчастье. Кошки не оставили Тома выбора. Встав на задние лапы, они мяукали за застекленной дверью до тех пор, пока он им не открыл.
В гостиной остались гореть лишь настенные бра, озаряя комнату приглушенным светом. Все уснули в своих креслах или на диване. Даже Полин в итоге задремала, положив голову на локоть. Жан-Мишель и Франсуаза вовсю храпели. Ромен поднялся наверх, чтобы быть в форме к завтрашнему рабочему дню. Майкл забылся сном, прикорнув рядом с головой размеренно дышащего пса.
Едва оказавшись внутри, кошачье семейство гуськом направилось к раненому. Мать запрыгнула на стол в сопровождении агента Z 33 и еще двух своих малышей. Остальные члены семьи кружили внизу, подняв хвосты. Только мама подошла к Аттиле и принялась обнюхивать сначала его морду, затем всего его целиком, до тех пор, пока не обнаружила рану. Старательно вылизав ее, она вернулась к голове пса, улеглась в позе сфинкса и принялась урчать, словно баюкая его.
Эта странная солидарность была выше всех природных разногласий. Кошка вела себя с представителем так называемого враждебного вида так же благожелательно, как с собственными детьми. Она дарила ему свое участие и свою любовь, чтобы он чувствовал себя лучше. Боль знакома каждому живому существу нашей планеты. Желание видеть любимых живыми – тоже. Ученые утверждают, что животные не знают, что однажды умрут. Глядя, как эта кошка поддерживает собаку, можно было предположить, что животные гораздо сильнее осознают ценность жизни, чем многие из нас.
– Какие они милые, – прошептал Франсис, который только что приоткрыл один глаз и созерцал трогательную картину. – Люди не всегда так стараются для своих близких… Хотите, я присмотрю за Аттилой, а вы отдохнете?
– Благодарю вас, месье Ланзак. Я отлучусь минут на десять, чтобы принять душ. А то я весь в крови…
– Идите, доктор, я заступаю на пост.
– Спасибо.
Тома вышел из гостиной и на цыпочках поднялся на второй этаж. Усталость уже брала свое. Подойдя к своей двери, он с удивлением увидел Ромена, который ждал его, сидя на полу, и вид у него был на удивление не сонный.
– Что вы здесь делаете? Я думал, вы давно легли…
– Нам нужно поговорить, доктор.
– Без проблем, но предлагаю сделать это завтра. Вечер и без того выдался долгим.
– Я не хочу ждать до завтра.
Тома поморщился от его непривычно сухого тона.
– Проблема с Эммой?
– Нет. С вами.
Ромен распахнул дверь квартиры Тома и показал ему на комнату, где хранились все вещи его дочери. Доктор побледнел.
– Вы говорили о шкафе справа, но в спешке я перепутал дверь. Уж извините. Я с удивлением обнаружил эту коллекцию. Она сразу показалась мне знакомой. А когда я узнал свой собственный почерк на коробках, которые собирал вместе с Эммой, все стало ясно…
Ромен глубоко вздохнул и продолжил:
– Не знаю, больной вы или извращенец, но врун вы точно первоклассный. Вы влезли ко мне в душу, доктор. Не знаю, что вам от нас с Эммой нужно, но клянусь, сейчас вы мне все расскажете.
Первой фразой, которая пришла Тома на ум, была индийская пословица: «Правда всегда торжествует».
96
Двое мужчин кружили по квартире, словно хищники в клетке. Казалось, что молодой преследует старшего. Всякий раз, когда Ромен проходил мимо комнаты с вещами Эммы, его кулаки непроизвольно сжимались.
С трудом сдерживавший себя молодой человек буквально кипел от гнева, тем более что, пока он ждал доктора под дверью, у него было достаточно времени, чтобы придумать самые нелепые объяснения своему неожиданному открытию. Осыпаемый негодующими вопросами юного обвинителя, Тома не успевал ни нормально ответить, ни попытаться оправдаться. С самого начала их столкновения по меньшей мере пару раз доктор явственно ощущал, что Ромен еле сдерживается, чтобы не взять его за грудки и не прижать к стене.
Еще в самом начале Тома решил выложить все карты, но, когда он признался, что Эмма – его дочь, Ромен отказался верить. После такого количества лжи даже у самого правдивого признания не было никаких шансов. Чтобы ослабить паранойю Ромена, Тома достал фотографии, переданные Кишаном, показал их электронную переписку и даже рассказал о поездке на ярмарку.
Ромен был в шоке. Все, что с ним происходило в последние месяцы – в компании Эммы или в доме престарелых, – внезапно приобрело новый смысл. Каждое событие, каждый факт теперь виделись ему в совершенно ином свете и вызывали подозрения. Ромен сомневался во всем. Каждая фраза, каждое рукопожатие отныне являлись в его глазах колесиком в неожиданно обнаруженном чудовищном, идеально отлаженном механизме циничной манипуляции.
– Зачем вы сделали это со мной? – повторял молодой человек.
– Ты не был моей целью, Ромен. Когда я впервые тебя увидел, ты был лишь парнем той, с кем я мечтал встретиться. А потом я узнал тебя лучше.
– Вы заманили меня в эту квартиру, чтобы контролировать. Это была ловушка.
– Неправда. Я просто хотел приблизиться к Эмме с помощью тебя. Ты важен для нее.
– Как только подумаю обо всех ваших красивых речах, ваших советах… Тоже мне мудрец нашелся!
– Я всегда был искренним с тобой.
– А ваша встреча с Эммой? Что вы ей такого наплели, чтобы так ее впечатлить?
