Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– У меня?
– Вы автор книги «Красная площадь»?
– Я…
– Вы знаете, что она только что вышла в Лондоне?
– Уже вышла? Нет, не знаю…
– Не знаете? Ваша книга стала сенсацией, мне позвонили из редакции, чтобы я взял у вас интервью. Сейчас я сажусь в «шаттл» и в девять тридцать буду у вас. Дайте ваш адрес.
Был четверг, а по четвергам я был обязан в девять утра являться в Social Security Office, то есть в контору социальной помощи, за пособием по безработице. А там были очереди безработных часа на четыре, поэтому я сказал:
– А вы не могли бы прилететь после двух дня?
– Почему?
Но не мог же я признаться, что живу на пособие по безработице! Я сказал:
– Потому что раньше двух я вас принять не могу.
– Но у меня срочное задание редакции!
– Извините, приезжайте после двух.
Конечно, он явился после двух. К этому времени я успел «окешить» свой чек и теперь встречал своего архангела славы во всеоружии: на столе стояли черная икра и прочие деликатесы из русского магазина, на которые я потратил весь свой недельный бюджет. Что было полным идиотизмом с моей стороны, ведь по-журналистски куда эффектней, если бы он брал интервью у безработного и нищего автора бестселлера.
Но это было только начало! Еще через неделю новый звонок:
– Mister Topol?
– Yes…
– Меня зовут Эндрю Браунсберг, я продюсер фильмов «Почтальон всегда звонит дважды» и «Будучи там», а до этого я десять лет был продюсером Романа Полански…
Хотите – верьте, хотите – нет, но тут у меня мурашки пошли по телу! Фильм Скорсезе «Почтальон всегда звонит дважды» с Джеком Николсоном и Джессикой Лэнг и фильм «Being There», «Будучи там» – это, без всяких натяжек, настоящие шедевры, просто золотой фонд мирового кинематографа. И вдруг мне – мне! – звонит продюсер этих фильмов и говорит:
– Позавчера в Лондоне я начал читать вашу «Красную площадь», а дочитывал ее уже в самолете, по дороге сюда. Это master-peace, первый класс, и я хочу сделать это в кино. Я прилетел подписать с вами контракт. Меня еще никто не опередил? Мы не могли бы пообедать сегодня? Я остановился в «Ридженси-отель» на Парк-авеню…
Я понял, что вот оно всё! Ради этого момента стоило эмигрировать, жить на пособие по безработице, терпеть Незнанского, Фрумина и прочих прилипал.
Мы гуляли с Эндрю по морозному Нью-Йорку и обсуждали кандидатуры режиссеров и актеров, я уговаривал Эндрю взять на главную роль Джека Николсона, который снимался у него в «Почтальоне». В это время вышел на экраны «Вердикт» Сидни Люмета, мы пошли на картину. А после просмотра я на своем жутком английском два часа отговаривал Эндрю звать Люмета в постановщики нашего фильма, потому что в «Вердикте» все выстроено «железно» и «ремесленно», а я хотел вдохновенного и нервного Скорсезе, с которым Эндрю делал «Почтальон всегда звонит дважды». А Эндрю говорил, что у Скорсезе жуткий характер, с ним очень трудно работать. Короче говоря, это были две недели медового месяца автора и продюсера, после чего сорокалетний Эндрю – рафинированный, изысканный, стильный и знающий пять европейских языков – улетел в Голливуд искать сорок миллионов долларов на постановку нашего фильма.
Этих денег он не нашел и сгинул с моего горизонта.
Но пришел, видимо, мой час, и удача, как цыганка, наконец увязалась за мной и ворожила мне all the way, всю дорогу! «Красная площадь» волной покатила по миру, став, что называется, instant official international bestseller – мгновенным официальным международным бестселлером, ее купили почти все европейские страны и даже Япония! Денежные ручейки и хвалебные рецензии потекли из этих стран, как вода с оттаявшего ледника, даже «Нью-Йорк Таймс» посвятила книге отдельную статью. В ней было сказано, что эта книга посрамила всех советологов Европы и США, которые в преемники Брежневу прочили Романова, Устинова или Громыко, а «Красная площадь», которая вышла в Лондоне на следующий день после смерти Брежнева, точно назвала преемника – шеф КГБ Юрий Андропов.
Это сразу изменило мой социальный статус. Сергей Довлатов, встретив меня на улице, вдруг согнулся буквой «Г» в оторопело-заискивающем поклоне. Красивая, с фигурой Клаудии Кардинале, метранпаж газеты «Новое русское слово» переехала в мою квартиру. Вскоре, придя с работы, она с гордостью рассказала, как за ней пробовал приударить Иосиф Бродский. Сраженный ее красотой, он стал с ходу назначать ей рандеву, а когда она отказалась, обиженно заметил:
– Конечно! Вот если бы я умел писать детективы, вы были бы куда благосклоннее…
Слава Цукерман, который своим фильмом «Жидкое небо» прославился тогда так, как Мадонна и Майкл Тайсон, встретил меня на Пятой авеню.
– Старик, – сказал он, – я слышал, ты написал какую-то книгу. Может, дашь почитать?
Я дал, а сам укатил под Нью-Йорк, в Катскильские горы, писать «Чужое лицо». Но через неделю Слава отыскал меня по телефону и сказал:
– Ты дома? Сиди и жди звонка. Сейчас тебе позвонят из Голливуда, со студии «Юниверсал». Продюсера зовут Барри Геллер, он поставил знаменитые «48 часов». К сожалению, он не может дать мне ставить «Красную площадь» – эта постановка должна стоить не меньше двадцати миллионов. Поэтому я буду делать там другую картину, за шесть миллионов, а тебе они найдут американского режиссера. Короче, никуда не уходи, сейчас я скажу ему, что ты дома и ждешь звонка.
И правда через пять минут позвонил голливудский Барри Геллер:
– Мистер Топол? Поздравляю! Ты написал замечательную книгу, и я покупаю у твоего британского издателя права на ее экранизацию. Но он говорит, что сценарий должен писать ты, это твое условие продажи. Так?
– Да, – сказал я горлом, враз пересохшим от собственной наглости.
– Это нормально! Я вижу по книге, что она написана профессиональным сценаристом. Кто твой адвокат? И когда ты сможешь прилететь сюда, обсудить проект? Через неделю сможешь? Через две недели? О’кей, скажи моей секретарше дату, и в аэропорту тебя будет ждать билет. Пока, до встречи!
Я положил трубку и повернулся к подруге:
– Бинго! Я лечу в Голливуд! Кто сказал, что в Америке я буду подметать улицы? Я сам это сказал еще в Москве? Ну, так я ошибся! Между прочим, говоря о Москве, – ты помнишь такое слово «жюльен»?
– Ой! – сказала она. – Жюльен! Я совсем забыла!..
Действительно, за четыре года нью-йоркской нищеты мы ни разу не вспомнили об этом атрибуте московского бомонда – фирменной закуске в ресторане Дома кино!
Недолго думая, я схватил толстенный Yellow Pages, телефонный справочник, нашел в нем полный список французских ресторанов в Манхэттене и снял телефонную трубку. Конечно, я начал с самого дорогого ресторана, помеченного пятью звездочками.
– Hello! Is it French restaurant? Do you have zhulien? [Привет! Это французский ресторан? У вас есть жюльен?]
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
