О чико, чико!Ты посмотри-ка,Кто к нам приехалИз Пуэрто-Рико.
Для меня Пуэрто-Рико было далеким местом, где разворачивалось действие фильма «Мексиканец», где молодой паренек-революционер проводил свой бой на ринге, чтобы заработать деньги на революцию. Я ощущал себя барабинским Риверой, который зарабатывает деньги на футбольную команду и мечтает совершить революцию хотя бы на своей улице. Я уже мысленно подсчитывал выручку: денег вполне могло хватить не только на мяч, но и на сетку. Но, как гласила мальчишечья мудрость, «не кажи гоп, не то схлопочешь в лоб». Когда душа уже летала в ритме танго, явился Король!
Он был пьян. Растолкав сгрудившихся вокруг кона мальчишек, Король сунул мне под нос горсть монет.
– Бери! Отдаю за так.
– Да у меня и своих хватает, – растерянно буркнул я и похлопал себя по карману. Я понял, что Король хочет показать всем, кто на улице хозяин.
В предместье Король считался лучшим игроком в чику, мы даже «болели» за него, когда он ходил на мельницу, чтобы сразиться с самим Потрохом, которого так называли за умение потрошить чужие карманы. Король держался с ним на равных; если и проигрывал, то немного, чаще всего для понту, чтоб не набили морду, все-таки игра шла на чужой территории, где, как и повсюду, не любили слишком фартовых.
«Ну, коль нахлебался, чего выпендриваешься!» – с досадой подумал я, размышляя, что делать дальше.
Передо мной встал выбор – продолжать игру с Королем или отдать ему часть выигрыша и смыться. Мои дружки, поглядывая на меня, понимали, что я оказался в непростой ситуации: откажусь, а так поступили бы многие, – претензий не будет. Король – он и в Африке король! Но если пойду против, то Король – особо церемониться не станет. Поколебавшись немного, я решил: будь что будет, корову не проигрываю, а те монеты, что перекатывались у меня в кармане, еще недавно лежали в чужих карманах.
– Ну чаво, играешь или…
Король, что так не соответствовало его высокому званию, выругался.
Как и везде, на Рёлке властвовал принцип: выживает сильнейший. Впрочем, на улице среди подростков решающее значение имел возраст, и уже потом – сила. Сообразительность, ум, ловкость были важными, но не определяющими факторами. Существовали некие запреты, через которые, хоть умри, не перепрыгнешь, – это уличная мальчишечья иерархия: младший должен подчиняться старшим. Как-то я схватился бороться с Толькой Имановым, который был старше меня на два года, и повалил его. Но подвиг тот был оценен только мною, остальные сделали вид, что ничего не произошло; более того, Иман при первой же возможности и всеобщем равнодушии постарался загнать меня на ту полку, которая была отведена мне свидетельством о рождении. Случались в иерархии послабления – они опирались на покровительство и авторитет старших братьев. У меня старшими были только сестры, но с появлением в моей жизни Дохлого он стал для меня как бы старшим братом.
Уже сегодня, пытаясь заглянуть в то далекое время и понять, чего нам недоставало, а что имелось в избытке, я осознаю: мы должны благодарить судьбу, что выросли не на городском асфальте, где хочешь или нет, но многое расчерчено и определено заранее – вот улица, вот бордюр, вот тротуар и мигающий светофор, который определяет время и направление движения. В городе улицу полагалось переходить в определенном месте, лазить по заборам было неприлично – это можно было только на Рёлке. Зато здесь всем было место под солнцем, здесь правила были скорее обозначены, чем прописаны, и нарушали их с легкостью весеннего половодья, которое заливает дворы и огороды.
Заметив, что я колеблюсь: играть мне с Королем или бросить, Дохлый, приободряя, подмигнул, мол, давай, не дрейфь, я рядом.
Король играл хорошо, но бражка, которой он нахлебался, прежде чем выйти в люди, делала свое дело, игра шла почти на равных: чаша весов клонилась то в мою, то в его сторону. И все же вскоре Король выудил из моего кармана почти весь выигрыш. Каждый бросок требовал очередной ставки. Если соперник отказывается от броска, то поставленные на кон деньги переходят в карман сопернику. Перед тем как получить право на бросок, играющий кричит: «Варю!» Это означает, что он должен сделать дополнительную ставку, равную тому, что стоит на кону. Ни Королю, ни мне не удавалось накрыть шайбой кон, и мы поочередно шли на новый бросок.
– Это тебе, сопля, не кур щупать, – щерился Король. – Тут нужно умение и везение.
«При чем тут куры? – думал я. – Мне бы наскрести на один бросок».
Если бы я отказался от броска, то все деньги на кону перешли бы к Королю. Я видел: он млел от преподанного мне урока, да и выигрыш солидной суммы грел его сердце. И вдруг мне на помощь пришел Дохлый. Он сунул мне красненькую десятку, и я, получив право на бросок, накрыл кон. Все зрители загудели.
– Несчитово! – закричал Король. – Он заступил черту. Нужно повторить бросок.
– Король хлюздит! – выкрикнул мой дружок Олег Оводнев, которого все называли Алямусом.
Но Король так зыркнул на него, что Олег скрылся за спины пацанов.
