По словам информатора, инструкции, выданные Кудрявым бригаде Одинакового, были просты и не допускали двойного толкования: Кудрявый поставил своих людей в известность о том, что Активист встречается с Сивым по известному адресу, и велел убрать обоих. При этом известии Сивый испытал противоречивые чувства. То, что Кудрявый, как выяснилось, почти ничего о нем не знал и послал своих людей на убой по ошибке, было просто чудесно. С другой стороны, принятое им решение устранить компаньона свидетельствовало о том, что Дынников не смог сохранить в тайне свои отношения с Раскошиным и, следовательно, окончательно исчерпал себя как союзник. Скорее всего его уже не было в живых, но это еще следовало проверить. Если же он каким-то чудом уцелел после того, как Активист и этот очкастый придурок Телескоп смогли его расколоть, его еще можно было использовать. Например, обвязать толом и отправить к Кудрявому.
Сивый усмехнулся. Шутки шутками, а сидевшая взаперти девчонка надоела ему хуже горькой редьки. Со всей этой историей, со всей этой кучей бездарных, жадных до денег дилетантов пора было кончать, и чем скорее, тем лучше. Морфий лежал на одной из дач Кудрявого – на той самой, где лысый бандит так и не удосужился выстроить дом. Оптовый покупатель уже дожидался обещанного товара. Сделка должна получиться очень солидной, оставалось только расчистить место для этой торговой операции – убрать весь лишний человеческий мусор, отработавший свое и ставший ненужным. У Сивого уже была на примете пара-тройка новых дел, гораздо более выгодных и крупных, но сначала нужно завершить начатое и умножить начальный капитал.
Предстоящие трудности не пугали Раскошина. Ему нравилось из-за кулис руководить событиями, направлять их в нужное русло, нравилось дергать за невидимые ниточки, заставляя людей послушно исполнять его волю. а потом отправлять этих людей в ящик – в точности, как марионеток после спектакля. Пожалуй, именно последний момент нравился ему больше всего: после окончания представления выйти из-за тяжелой бархатной портьеры, собрать все нитки в пучок, намотать их на кулак и небрежно затолкать кукол в ящик, а ящик закопать поглубже в землю. Судьба актеров не заботила: на его век кукол хватит с избытком.
Сейчас спектакль как раз близился к завершению, публика уже скандировала: «Браво!», нашаривая в карманах номерки из гардероба, и Раскошин, кружа по городу на своей неприметной «Волге», мысленно перебирал нити, незаметно подтягивая кукол к себе.
С Активистом и сестрой Дынникова он решил пока повременить: эти двое не представляли для него никакой опасности. Активист оказался шустрым малым, но не более того. Он не имел настоящей информации, и получить ее Шараеву было негде. Неизвестный стрелок, занимавший теперь квартиру Сивого, беспокоил гораздо сильнее, но теперь, после бездарного налета, закончившегося пшиком, было совершенно неизвестно, где его искать. Оставалось только ждать, когда он сам найдет противника. В том, что встреча эта состоится, Сивый не сомневался: пару раз он видел полковника Малахова, входившего в подъезд дома в Кривоколенном переулке, из чего следовало, что неизвестный профессионал появился на сцене неспроста и наверняка получил задание выследить предшественника.
Ждать Сивый не любил, но больше ничего не оставалось. Кроме того, ему было чем заняться. Кудрявый пытался его убрать – что ж, тем хуже для Кудрявого! Он уже произнес свою реплику и совершил все положенные движения своими кукольными ручками и ножками – пора было подумать о ящике для него. Об удобном, прочном, дорогом ящике полированного красного дерева с блестящими латунными ручками и крышкой на петлях – совсем как в импортном фильме.
Раскошин остановил машину и взял в левую руку лежавший на соседнем сиденье сотовый телефон. Необходимость останавливаться, чтобы поговорить по телефону, вызвала у него кратковременную вспышку раздражения: все-таки чертова простреленная рука сильно мешала ему, все время напоминая о себе и о позорной неудаче позапрошлой ночи. Хмурясь и сердито поджимая губы, он набрал номер большим пальцем и прижал трубку к уху.
Трубку снял кто-то из телохранителей Кудрявого – один из этих его безмозглых кашемировых быков, стокилограммовая двухметровая тварь с жирным затылком и золотой цепью в палец толщиной на каменной бычьей шее, с пустыми рыбьими глазами и парочкой рефлексов вместо разума. Сивый никогда не различал кашемировых боевиков Кудрявого, словно все они были близнецами, как Одинаковые.
– Да, – промычал этот орангутанг таким тоном, словно был царствующей особой и звонок Сивого отвлек его от важных государственных дел – от сидения на толчке, например.
– Василия Андреевича попрошу, – с подчеркнутой издевательской вежливостью сказал Раскошин.
– А кто спрашивает? Василий Андреевич занят, так что…
– Слушай, ты, недоносок, – спокойно сказал Раскошин. – Дай Кудрявому трубку, вот и все, о чем я тебя прошу. Если твоих умственных способностей на это не хватает, я приеду и покажу тебе, как это делается.
– А, – сказал охранник, – ясно.
В трубке наступила тишина, а потом в ней раздался голос Кудрявого. Раскошин поднял правую бровь, отдавая дань уважения самообладанию компаньона: в голосе бандита не было ни удивления, ни испуга.
– Ты, Сивый? – спросил Кудрявый. – Чего шумишь? Мой Валерик прямо позеленел весь. Что ты ему такое сказал?
– Ты сам виноват, – принимая игру, сказал Раскошин. – Если заставляешь несчастных животных разговаривать по телефону, то хотя бы объясни им элементарные правила вежливости. А вдруг однажды позвонит президент? А твоя горилла ему: так, мол, и так, иди-ка ты, приятель, на хер, потому как наш Василий Андреевич сильно занят…
– Ну, ты пока не президент, – заметил Кудрявый.
– Вот именно – пока. Лет до ста расти нам без старости…
– Ты по делу звонишь или просто потрепаться не с кем? – вкрадчиво спросил Кудрявый. – Могу дать номерок. Секс по телефону.
– А выпить по телефону они не дают? – презрительно поинтересовался Сивый.
– Зря ты так, зря. Я вот тоже думал: чепуха, только бабки из дураков тянут, из извращенцев разных, суходрочек недоделанных… А однажды взял и позвонил. Пьяный был, интересно стало. И ты знаешь.., в общем, рекомендую.
Сивый зубами вытащил из пачки сигарету, закурил и сказал:
– Извини, Кудрявый, но это не мой профиль. Предпочитаю кончать не в штаны, а в живого человека. Вообще-то, я действительно звоню по делу. Ситуация складывается таким образом, что мне нужно на пару дней отлучиться.
– Далеко? – осторожно поинтересовался Кудрявый.
Уловив в его голосе эту осторожность, Раскошин криво улыбнулся, держа в зубах дымящуюся сигарету: лысый мерзавец заглотил наживку вместе с крючком, поверив, что Сивому ничего не известно о том, что компаньон его заказал.
– Не особенно, – сказал он. – Есть такой городишко в Псковской области, называется Себеж. Вот туда.
– Даже не слышал, – признался Кудрявый. – Жуткая, наверное, дыра. Что ты там потерял?
