Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Спросить Костаса
Ибрагим сдержал слово. По цене одной бутылки "Джонни Уокер ред лейбл" достал для Ассана две, определенно краденые, но друзей это не остановило. В ту пору американское спиртное было на вес золота, даже ценнее американских сигарет.
Позвякивая бутылками в рюкзаке, Ассан, одетый в почти новехонький синий костюм в полоску, обходил таверны портового города Пирей в поисках старпома "Беренгарии". Старпом, как было известно, ценил и вкусовые качества "Джонни Уокера" с красной этикеткой, и его воздействие на организм. Было также известно, что после погрузки "Беренгария" уйдет в Америку.
Старпома Ассан нашел в таверне "Антолис": тот лечился утренним кофе.
— У меня один пожарный матрос есть, больше не требуется, — ответил он Ассану.
— Но я знаком с устройством сухогруза. Языками владею. На все руки мастер. И бахвалиться не люблю. — Ассан улыбнулся своей незатейливой шутке; старпом — нет. — На "Деспотико" вам любой это подтвердит.
Старпом жестом подозвал паренька-официанта и заказал еще кофе.
— Ты не грек, — сказал он Ассану.
— Болгарин, — признался Ассан.
— А что у тебя за говор?
Во время войны старпом тесно сотрудничал с болгарами, но у этого были незнакомые интонации.
— Я родом из горной местности.
— Помак{76}, что ли?
— Это плохо?
Старпом помотал головой:
— Да нет. Помаки — народ спокойный, крепкий. В войну им досталось.
— В войну всем досталось, — заметил Ассан.
Молодой официант подал старпому вторую чашку кофе.
— На "Деспотико" ты давно? — поинтересовался старпом.
— Полгода уже.
— Ты потому ко мне набиваешься, что хочешь в Америке сдернуть. — Опыта старпому было не занимать.
— Я потому хочу к вам наняться, что ваше судно работает на жидком топливе. Пожарный матрос обязан проверять пузырек в трубе, а не кидать лопатой уголь. Если человек только лопатой машет, он ни на что другое не сгодится.
Старпом закурил, но Ассану сигарету не предложил.
— Пожарный матрос мне не требуется.
Ассан полез в рюкзак, зажатый между ступнями, вытащил две бутылки "Джонни Уокера" с красной этикеткой и поставил на столик рядом с утренним кофе старпома.
— Вот. Устал с собой таскать.
Спустя три дня после выхода в рейс некоторые члены экипажа стали вызывать у старпома досаду. Стюард-киприот припадал на одну ногу и нерасторопно убирал со столов. Матрос Сорианос подвирал: докладывал, что проверил шпигаты, а сам к ним не подходил. От Ясона Калимериса ушла — в который раз — жена, и его горячий нрав сделался еще более взрывным. Каждый разговор с этим парнем вырастал в перебранку, даже за игрой в домино. Зато Ассан никаких неприятностей не доставлял. Вахту нес без перекуров, то протирал клапаны, то брался за проволочную щетку и отчищал поверхности от ржавчины. В карты и в домино играл без лишнего азарта. И что важно, не мозолил глаза капитану. Капитан, по сведениям старпома, замечал все. Но Ассана не замечал.
После Гибралтара Атлантика встретила сухогруз сильным волнением. Старпом в рейсе вставал рано, совершал обход "Беренгарии", высматривал малейшие упущения. В этот день он, как всегда, поднялся на мостик, чтобы выпить кофе, который там не переводился, а потом направился в трюм. Никаких вопросов у него не возникало, пока возле топливозаправочного поста он не услышал болгарскую речь.
Стоя на коленях, Ассан растирал ноги прислонившегося к переборке парня, черного от маслянистой сажи и облепленного мокрой одежкой.
— Теперь смогу походить, дай мне размяться, — сказал перепачканный незнакомец, делая неуверенные шаги по стальной палубе. Он тоже говорил по-болгарски. — Ох. Полегчало. — Он пару раз приложился к бутылке с водой и набросился на толстый ломоть хлеба, принесенный ему в узелке из банданы.
— Уже в океан вышли, — сообщил ему Ассан.
— Я чувствую. Качает сильно. — Доев хлеб, парень запил его водой. — Долго еще?
— Дней десять.
— Надеюсь, не больше.
— Тебе пора, — сказал Ассан. — Держи емкость.
Он передал чумазому собеседнику жестянку из-под галет, а у того забрал банку из-под кофе, которая сейчас — старпом определил по запаху — была заполнена нечистотами. Накрыв ее головным платком, Ассан оставил дружку непочатую бутылку воды, и перепачканный субъект пополз в какую-то дыру. С трудом протиснувшись в узкий лаз, где над палубой приподняли стальной лист, он исчез. Ассан взялся за лом, и кусок обшивки скользнул на свое место подобно квадратику пазла.
Старпом не побежал докладывать об увиденном капитану. Вместо этого он вернулся к себе в каюту и рассмотрел "Джонни Уокер ред лейбл": две бутылки — одна за Ассана, другая за его приятеля, который схоронился в полуметровом пространстве между стальными листами. На суда, идущие в Америку, нелегалы пробирались частенько, и, чтобы не усложнять жизнь себе и другим, проще всего было их не видеть и не задавать лишних вопросов. Случалось, конечно, что в порту прибытия непрошеный гость покидал судно уже в гробу.
Эх, в какой же дурдом превратился этот мир. Но после пары глотков из первой бутылки мир стал казаться чуть более сносным. Наткнись кто-нибудь на перемазанного чужака, заползшего в черную щель, мало не покажется никому, а на капитана еще навесят нескончаемую бумажную волокиту. Пусть Ассан своим умом думает, как ему быть. А не узнает капитан, какое дельце провернули у него под носом, значит не узнает.
"Беренгарию" задержали два шторма, потом пришлось двое суток стоять на рейде и ждать крошечный катер, который доставил портового лоцмана, чтобы тот поднялся по лоцманскому трапу на борт и провел судно к причалу.
Сухогруз еле втиснулся между другими судами; швартовались уже в темноте. Старпом увидел, что Ассан стоит у леера и вглядывается в ночной силуэт отдаленного города.
— Это Филадельфия, штат Пенсильвания. Америка.
— А где Чи-каа-го? — спросил болгарин.
— От Филадельфии до него подальше будет, чем от Афин до Каира.
— Так далеко? Убиться легче.
— Филадельфия с виду — рай, согласен? Но когда придем в "Нью-Йорк, Нью-Йорк", ты увидишь, что такое настоящий американский город.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
