Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Выяснив, что Шмидт был назначенным адвокатом, Лев уже не сомневался, что он прислан по инициативе Стеклова.
— В каких отношениях вы находились с Николаем Семеновым? — обратился он к Лиманскому. — У вас были профессиональные контакты?
— Э-э… простите. Одну минуточку, — встрял адвокат. — Мне сказали, что допрос будет проводить… э-э… простите… — Он достал блокнот и, перелистав страницы, продолжил: — А, вот. Кирилин Иван Демидович. Вы — Кирилин Иван Демидович?
— Полковник Гуров входит в следственную группу, — вступил в разговор Кирилин. — Он может присутствовать при допросе и задавать любые вопросы, какие посчитает нужным.
— Но мне сказали…
— Если вы станете мешать допросу и, соответственно, препятствовать проведению дознания, я вынужден буду попросить вас покинуть помещение и в дальнейшем буду ходатайствовать о назначении другого, более компетентного защитника, — тоном, не допускающим возражений, проговорил Кирилин.
Он знал правила не хуже самого Стеклова.
Адвокат, по-видимому, тоже был в курсе, что на следствии не может действовать с такой широкой свободой, как в суде. Он притих в своем углу, ограничившись лишь внимательным прослушиванием и просмотром всего, что происходило.
— Итак, какие отношения связывали вас с Семеновым? — вновь спросил Гуров, когда страсти улеглись.
— Никаких, — угрюмо проговорил Лиманский.
— Он утверждает, что передал вам денежное вознаграждение за содействие в деле следователя прокуратуры Прокудина, осужденного за взятку. Что это было за содействие?
— Да не было никакого содействия, — раздраженно проговорил Лиманский, по-видимому, уже в сотый раз отвечавший на этот вопрос. — И вознаграждения я никакого от него не брал.
— Но факт передачи денег засвидетельствован сотрудниками УБЭП. Какой смысл отрицать это?
— Факт передачи и факт принятия — это два разных факта. Я еще раз повторяю, что никакого вознаграждения не требовал и никакого содействия не обещал.
— Вы были знакомы с Андреем Тимашовым?
— Лично — нет.
— А контакты по работе?
— Тоже почти не было. Иногда вместе присутствовали на межведомственных совещаниях.
— Дело Прокудина разрабатывал Тимашов. У вас есть какие-то предположения по поводу того, почему Николай Семенов решил, что именно вы можете заставить его быть более лояльным?
— Э-э… простите, — снова подал голос Юлий Юрьевич. — В этом вопросе есть скрытая попытка заставить моего подследственного свидетельствовать против себя. Я заявляю протест.
— Попрошу не мешать! — снова оборвал Кирилин. — Продолжайте, Лев Иванович.
— Так что там с предположениями? — повторил Гуров. — Почему Семенов обратился именно к вам?
— Понятия не имею.
— Но предположить вы можете. Наверняка думали об этом. Как по-вашему, это была личная инициатива или ему кто-то посоветовал?
— Да уж наверное… — Лиманский прервался на полуслове и вопросительно посмотрел на Гурова, как бы решая, стоит ли ему продолжать. — Ладно, — наконец произнес он. — Теперь уж все равно. Разумеется, ему посоветовали. Как бы они себе такие красивые показатели делали без этих советов.
— То есть? — навострил уши полковник. — Поясните, что вы имеете в виду.
— А то и имею. Прокудин этот по заслугам получил, а сколько таких, которые только для галочки в отчете за решетку попали. Видно, это, как и сталинские архивы, только через сто лет рассекретят.
— Вы можете назвать конкретные факты? — все внимательнее слушал Гуров.
— Да вот вам конкретный факт — перед вами сидит, — с чувством проговорил Лиманский. — И во сне я не видел ни Семенова этого, ни вознаграждения его. А вдруг в подсудимых оказался. Да и с Тимашовым этим, похоже, точно такая же история. Я, правда, до тонкостей не вникал, но, кажется, обвинение там просто из пальца высосано. И, если не ошибаюсь, с помощью того же Семенова. Просто на все руки парень.
— Но ведь он и сам в итоге оказался за решеткой, — напомнил Гуров. — Как по-вашему, это может свидетельствовать о том, что его использовали, как говорится, вслепую для каких-то неизвестных ему самому целей?
— По-моему, может, — невесело усмехнулся Лиманский. — А цели эти… они разве что Семенову были неизвестны, а прочим все это еще как известно было. Можно сказать, до тонкостей.
— Улучшение показателей?
— Именно.
— Но если вы так хорошо об этом осведомлены, то, наверное, можете сказать и о том, кому именно оно шло на пользу, это улучшение показателей, — внимательно посмотрел Лев на Лиманского.
— Э-э… послушайте, — снова включился в беседу адвокат. — Это явное нарушение прав моего подзащитного. Его пытаются вынудить…
— Попрошу вас не мешать проведению дознания, — вновь осадил неуемного защитника Кирилин.
— Но это явное нарушение. Я могу подать жалобу, — попытался было «покачать права» Шмидт.
— Вы можете подавать жалобы только в том случае, если на этом будет настаивать подследственный. Вы хотите сделать заявление по поводу нарушения ваших прав? — обратился к Лиманскому Иван Демидович.
— Нет, — ответил тот, неприязненно глянув на адвоката.
— Продолжайте, Лев Иванович.
— Итак, кто же выигрывал от возбуждения этих дел, по вашему выражению, «высосанных из пальца»?
— А что, так трудно догадаться? Вы посмотрите, какие головокружительные карьеры у некоторых наших сотрудников. Аж дух захватывает. Не успеют работать начать, глядишь, уже и в руководители выбиваются. Того же Крапивина взять. Чуть не каждые полгода повышают. Премии, звания. И все — в поощрение за хорошую работу. Взяточников не хуже Стаханова на-гора поставляет. Скоро в МВД ни одного «чистенького» не останется, все будут под подозрением.
— Ну, зачем так категорично, — усмехнулся Гуров. — Кто-нибудь да останется. Тот же Крапивин, например. Не будет же он сам на себя дело из пальца высасывать.
— Разве что он, да еще несколько таких же. Из этой же шайки. А остальных всех засудит. Надо же на чем-то успешную карьеру делать.
— Вы упомянули, что Семенов, обращаясь к вам, мог действовать по чьему-то совету. Крапивин мог дать такой совет?
— Почему нет? — с минуту подумав, ответил Лиманский. — Крапивин работал в УБЭП, теоретически по такому вопросу «проконсультировать» вполне мог. А этот Семенов со своим Прокудиным, кажется, всюду совался. Почему бы не помочь, если сам человек нарывается? Вполне мог. Его, кстати, снова, кажется, повысили. Крапивина, я имею в виду. Уж не в связи ли с моим делом, — с грустным сарказмом добавил он.
— Как проходил процесс передачи вам взятки? На чем основано ваше утверждение, что вы ее не брали, когда несколько человек свидетельствуют об обратном?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
