Эдуард был прав. У них есть выбор, и в этот момент Рина свой выбор сделала. Больше никакой лжи. Никакого обмана. Она подняла глаза, в которых любовь сияла, как солнце, и прошептала:
– Да.
Эпилог
– Эй, Агги, ты только посмотри!
Агнес Пик остановилась и заглянула через железную ограду, отделявшую старое церковное кладбище от проезжей части улицы Чипсайда.
– Тут ничего не разглядишь сквозь этот снег. Что там такое?
– Где твои глаза? – вопрошала Ливи, ткнув костлявым пальцем по направлению кладбища. – Гляди туда. У могилы Мерфи.
Агги поплотнее запахнула шаль, спасаясь от пронзительного мартовского ветра, и послушно посмотрела туда, куда указывала подруга. Теперь она рассмотрела пару, стоящую у могилы Мерфи: черноволосого богатого господина и элегантную молодую леди. То, что они пришли к этой падшей душе, было само по себе странно. То, что они выглядели так, словно только что приехали из Мейфэра,[9] казалось просто невероятным.
– Да лопни мои глаза! Что таким важным господам делать у могилы Мерфи?
Ливи прищурилась, заглядывая сквозь решетку, и облизнулась, словно почувствовала вкус сочного ломтя сплетен.
– Посмотри-ка на ее пальто! Сшито у парижского портного – не будь я Снид. А эта муфта…
– Ливи…
– Муфта из горностая. Не подделка, имей в виду, настоящая вещь. О, я бы отдала месячное жалованье моего Джо, чтобы только узнать, что…
– Ливи, это…
– …они задумали. Ничего хорошего, я уверена. Конечно, я не из тех, кто думает о людях самое плохое, но если бы я была такой…
– Ливи! Это она!
Сварливая Ливи посмотрела на Агги. Она не привыкла, чтобы ее перебивали.
– О чем это ты?
– Это она. Его дочь. Эта леди – дочь Мерфи!
Ливи покровительственно похлопала приземистую женщину по плечу:
– Ну-ну, Агги. Дочь Мерфи исчезла почти год назад, и слава Богу. Наверняка была бесстыжей потаскушкой, и хотя я ни одной живой душе никогда не желала зла, уверена, что эта девчонка получила по…
Слова замерли у нее на губах, когда аристократичного вида леди повернулась, открыв взгляду потрясающий водопад своих рыжих волос, которые невозможно было не узнать. Ливи раскрыла рот:
– Иисус, Иосиф и Мария. Это и впрямь она.
– Точно, – подтвердила Агги. Она во все глаза смотрела на женщину, потрясенная ее преображением. Год назад Сабрина Мерфи была жалкой некрасивой худышкой, у которой не было ни единого близкого человека на свете. Теперь перед ней стояла элегантная леди, столь же изысканная, как и те знатные господа, которые проезжали мимо них в богатых каретах. Та и эта Сабрина отличались друг от друга, как день и ночь, и все же у них была общая черта. То горе, которое Агги видела на лице девушки год назад, и теперь сквозило во всем облике этой прекрасной женщины.
Сабрина опустилась на колени и положила букет цветов на могилу отца. Вдова никогда не раскошеливалась даже на маленький букетик. Это не было похоже на поступок бесстыжей потаскушки. Агги продолжала смотреть, как леди старательно смела снег с надписи на надгробии, затем встала и бросилась в объятия своего спутника. Взгляд, которым они обменялись, согрел душу Агги, и ей стало теплее на холодном ветру. «Так смотрел на меня Томми, когда ухаживал за мной», – подумала она, и мягкая улыбка появилась на ее губах.
– Гм… – заметила Ливи, обретая дар речи. – И как только она его подцепила, я вас спрашиваю? Уж точно не честным путем, клянусь чем угодно.
– Да какое это имеет значение? Разве не видишь, что бедняжка нашла свое счастье?
– На время, уверена. Но долго это не продлится. Дэниел Мерфи был последним негодяем, и его дочь такая же. Она – дочь игрока, женщина с черным сердцем. И кончит плохо, запомни мои слова.
Агги смотрела, как элегантная пара вышла с кладбища рука об руку и исчезла в пелене снега. Она смотрела на роскошный букет на могиле старины Мерфи и видела любящую улыбку богатого джентльмена. Возможно, у Дэниела Мерфи и было черное сердце, она не знала этого человека настолько хорошо, чтобы судить о нем. Но дочь его любила и сама нашла любовь.
– Я не думаю, что она плохо кончит. Они будут жить долго и счастливо.
– Как бы не так. Душа ее черна как грех. Кровь свое возьмет, Агги. Кровь…
– Ливи!
– Что?
– Помолчи. – Беспечно насвистывая, Агги зашагала по улице, оставив за спиной онемевшую от удивления Ливи.
