– Нет, – она двинула коробочку по столу.
– Почему?
– Ну, во-первых, я тебя не люблю…
– Ну тогда выходи за меня по расчету! – неожиданно предложил он. – Браки по расчету тоже бывают счастливыми. Особенно когда расчет правильный. А мы с тобой прекрасная пара. Мы молоды, здоровы, полны сил, занимаемся одним делом, у нас всегда есть о чем поговорить, и поэтому, да и еще по целой куче причин, которые, если захочешь, я могу тебе озвучить, мы с тобой будем прекрасно жить вдвоем в свое удовольствие…
– Леш, я не хочу детей от тебя…
То ли он не заметил этого нарочитого «от тебя», то ли превратно понял:
– Ну, я тоже не горю желанием обзаводиться пеленками, приковывать себя к одному месту. Мир хочется посмотреть…
– Себя показать! – ядовито продолжила она. – Ты же карьерист до мозга костей, Леш!
– А что в этом плохого? – удивился он. – Ну, и карьерист! Это правда! Я хочу быть лучшим в своем деле, и чтобы меня замечали! А кто этого не хочет? Твой друг Лысенко? Так он и на работе успевает, и бизнесом занимается! Говорят, индюшиная ферма у него… Ну и правильно – всем жить нужно! А если жить на одну зарплату, то не то что мир – на электричке в соседний поселок прокатиться будет накладно! Или ты сама, что ли, хочешь в своем Управлении пахать за бесплатно? Извини, но я в это не верю! Тебя везде впереди всех суют – прости, за красивые глаза, да? И на курсы тебя послали, чтобы внеочередное присвоить, – это как? Потому что ты не хочешь карьеру строить? По-моему, как раз этого ты и хочешь, а не каких-то там детей! Иначе бы ты давно выскочила за того самого, с которым тут жила, и нарожала бы ему мал мала меньше, как у этих самых восточных людей принято! Твой напарник вон детьми обзавелся, ни на кого не глядя, – но его почему-то никуда не продвигают, а тебя – пожалуйста! И кругом говорят: Катерина – это самородок, к-а-а-ак ее начальство ценит! Начальство просто так никого не ценит! – запальчиво закончил он.
– Ладно, – сказала Катя сквозь зубы. – Значит, и о моем отношении с начальством ты тоже справки наводил?!
Не было у нее никаких отношений ни с каким начальством… но ей вдруг очень захотелось спровоцировать Мищенко, вытащить из него как можно больше информации и как-то уесть его, что ли…
– Да, наводил! Да, расспрашивал! Я просто хотел знать, как ты тут жила без меня!
– Я без тебя просто прекрасно жила! Замечательно! Пока ты не появился! И не начал упрекать меня во всем… даже в карьеризме!
– Плох тот солдат, который не хочет стать генералом! – гнул свое Мищенко. – Хочешь заниматься карьерой – я тебе буду только в помощь. И я хочу быть с тобой рядом. Всегда. Я давно понял, что ошибся. И что это можно исправить. Ты мне нужна. И я тебе нужен. И я своего добьюсь…
– Да, когда я начну страдать старческим слабоумием! И не раньше!
– Раньше, Кать. Гораздо раньше. В отличие от твоего предыдущего поклонника, я человек вполне надежный. И я тебя не брошу.
– Я сама его бросила! – воскликнула она и тут же прикусила язык.
Во-первых, Лешка тут же решит, что она бросила Тима именно из-за него, а во-вторых – как она не поняла сразу: он же просто ею манипулирует! А она, глупо желавшая что-то выведать и вывести его на чистую воду, просто поддается на его провокации, и ничего больше! И вообще, пора и честь знать!
– Я и тебя тоже бросила. Сама. Именно потому, что ты очень надежный, Леша! – колко заметила она. – За тобой просто ну как за каменной стеной!
– Ты же знаешь, что я жалею об этом. И я понял свою ошибку. И так я с тобой больше никогда не поступлю!
– Что, теперь дверь закрывать будешь? Или перестанешь гадить там, где живешь?
Алексей попросту пропустил все, что она говорила ему сейчас, мимо ушей. Не нужно давать втягивать себя в глупую полемику. Женский язык особенно длинен, тем более когда это язык обиженной женщины.
– Я уже ухожу. Спасибо за чай, – он отодвинул от себя напиток, к которому даже не притронулся. – И все же подумай над тем, что я сказал. И еще: я был с тобой сегодня честен и хочу, чтобы ты об этом тоже подумала. Если ты примешь мое предложение, я намерен увезти тебя с собой. Здесь большой город, много возможностей для карьерного роста, который ты, оказывается, так презираешь, но я и сам уже большой мальчик. И меня больше не тянет на авантюры. Теперь я предпочитаю свой собственный городишко. Хотя тебе он и не нравится, но там я чувствую себя на своем месте. И твоя квартира мне лично тоже не нужна. Можешь сдавать ее или распорядиться ею по своему усмотрению – я даже знать об этом не хочу. У меня есть где жить! Кроме того, сейчас я строю вполне приличный, хоть и небольшой дом. Три большие комнаты, кухня-столовая, веранда… Надоели каменные джунгли. Хочется быть ближе к природе. Чтобы выйти утром – а у тебя под окном птицы… И трава. И даже деревья, хотя я мало что в этом понимаю, если честно. Но я просто чувствую, что перерос какой-то рубеж… Ладно, не буду тебя утомлять размышлениями на эту тему – уже и так поздно. Но если захочешь, я покажу тебе проект. И фотографии. Там, где я живу, для тебя тоже найдется неплохая должность. Меня ценят на работе, Кать. И… я не хочу, чтобы ты работала там, где сейчас, и рисковала жизнью, и гробила свое здоровье. Оно того не стоит, поверь. Ни ради карьеры, ни ради чего другого. Я буду беречь тебя… и… еще раз прости, что так получилось. Это было просто недоразумение… ну и я сглупил, конечно.
Он неловко, как-то сгорбившись, вылез из-за стола, запахнул куртку и направился к выходу. Хлопнула дверь, и только тогда она заметила, что коробочка с кольцом так и осталась лежать на столе. Ненужное кольцо… ненужный свитер… мир ненужных вещей. И она сама никому не нужна… Нет, почему же? Лешке она, оказывается, даже очень нужна. Нужна до такой степени, что он и место ей уже приискал! Внезапно она почувствовала просто дикую усталость… То напряжение, которое, оказывается, все эти дни только росло в ней и копилось, не находя выхода, вдруг разом куда-то исчезло. Аннигилировалось. Потому что все разъяснилось. Это действительно было никакое не изнасилование, а просто недоразумение… и ничего больше. Завтра… нет, уже сегодня нужно идти на работу… и ловить этого неуловимого маньяка, который никак не угомонится. А ей самой необходимо хотя бы выспаться…
Может быть, ей попросту взять больничный? Лешка прав: оно того не стоит… Она действительно запустила свое здоровье и на самом деле плохо себя чувствует. И головные боли участились – а она просто глушит их таблетками. Посидеть бы дома, в тепле, хотя бы пару дней, отоспаться, ни о чем не думая и не переживая. Побездельничать, поваляться в кровати, прочесть наконец книгу, которую взяла у Сашки бог знает когда… А не бегать по холодному, неприветливому городу в поисках того, кого, может быть, им никогда не удастся поймать. По крайней мере лично ей.
Хотя в последний раз они получили просто кучу информации по уликам, оставленным возле жертвы, но Катя, как и Ритка Сорокина, не верила в то, что это наследил исчезнувший Зозуля. Пусть даже все собранные материалы не говорили, а прямо-таки кричали об этом. Потому что и отпечатки пальцев, и слюна, и все остальное на сто процентов принадлежали пропавшему сержанту. Но Катя была уверена, что он именно пропал, а не кинулся в бега – и поэтому не верила в подброшенные улики, как и в виновность Зозули, ни на йоту. Маньяк ходил где-то рядом – и он был хитер, умен и безжалостен.
