Книга Мантия с золотыми пчелами - Наталья Солнцева

Чай пили из самовара, по-старинному, как было заведено в доме Николая Порфирьевича. Астра набрала в глиняную миску варенье из райских яблочек. Все эти обычные житейские вещи успокаивали ее.

Матвей был голоден и с удовольствием уминал бутерброды с мясом и сыром. Ульяна беззвучно плакала – слезы капали прямо в чашку. Эрик ел вяло, без аппетита. Он оказался между двух огней. С одной стороны – следствие и его коллеги-оперативники, с другой – судьба любимой женщины.

– Что вы решили? – спросила его Астра. – Расскажете следователю о том, что Маняша – вовсе не Маняша?

– Это может иметь отношение к убийству…

Астра, жуя бутерброд, незаметно поглядывала на него. Он все сильнее нервничал.

– Чтобы ставить рядом с кроватью заряженное ружье, надо кого-то сильно бояться, – сказал Матвей. – Как выяснилось, Бояринов не был параноиком. Его убили! Могут убить и его… воспитанницу.

– За что? – встрепенулся Эрик.

– Как секретарша, она может обладать информацией, за которой охотится преступник… или преступники. Возможно, Маняшу отправили в Москву под именем Ульяны вовсе не из-за вас и ваших меркантильных расчетов.

– Я не…

– Да-да, я в курсе, – кивнул Матвей. – Вами движет исключительно любовь. Тем более вам следует все взвесить, прежде чем вы разоблачите хитроумный замысел покойного Николая Порфирьевича. Он приложил столько усилий, чтобы спрятать Маняшу, а вы собираетесь сдать ее.

– Бросьте вы свою чертову иронию! – взбеленился старлей. – Человек погиб, идет поиск убийцы, а вы предлагаете мне скрывать важные факты, лгать?

– Вы сами могли бы заблуждаться, как до сих пор… Просто промолчите, пусть события развиваются своим чередом.

– Я обязан помочь следствию…

– Главный принцип – не навредить! – вмешалась Астра.

– То у врачей, а я – мент.

– У вас уже есть подозреваемый?

– Нет!

– Вот видите. Ваши слова могут указать ему на настоящую Маняшу. И чем это для нее закончится, неизвестно.

Эрик покраснел и громко сопел, уставившись на миску с вареньем. Отчего-то пропитанные сиропом яблочки ужасно раздражали его.

– Надо срочно ехать в Москву… – буркнул он.

– Я бы не торопилась. Возможно, преступник этого и ждет.

До Ульяны медленно доходил смысл их перепалки.

– Я одна здесь ночевать не останусь! – вырвалось у нее. – Мне страшно!

Она подняла умоляющий взгляд на Эрика.

– Я должен вернуться в гостиницу… потом поеду в отделение писать бумаги, проторчу там в лучшем случае до полуночи, – отговорился он. – Так что…

Матвей пришел ему на помощь:

– А мы с Астрой, пожалуй, сможем переночевать здесь. С ружьем и собакой нам бояться нечего.

– Это выход! – обрадовался милиционер. – Только ружье я заберу – от греха подальше. Еще подстрелите какого-нибудь пьянчужку, который вздумает лезть через забор. У нас такое не редкость.

– Ночная стрельба? – невинно осведомился Матвей.

– Бытовое пьянство…

Тоскливый протяжный звук заставил Ульяну вздрогнуть.

– Лютый воет, – поежилась она. – Может, выпустить его из вольера?

Астра подошла к окну, приоткрыла штору и выглянула во двор. Над входом горела наружная лампа, освещая мокрые черные кусты и косые струи дождя.

– Эрик, вы позвонили коллегам насчет серебристого внедорожника? – напомнила она.

– Конечно, около часа назад. Я сейчас все узнаю…

Он вышел в коридор. Оттуда донеслись отрывистые реплики. Через минуту старлей вернулся и с удовольствием доложил:

– «Мицубиши» действительно принадлежит постояльцу гостиницы Брагинскому Марку Александровичу, 1976 года рождения. Место регистрации – Москва, улица Профсоюзная… По профессии сей господин – биржевой брокер, в Суздаль приехал, по его словам, отдохнуть, привести нервы в порядок. Номер снял на неделю, но если ему здесь понравится, он продлит свое пребывание…

* * *

Эрик как в воду глядел, – пришлось ему сидеть в отделении до полуночи. У других челюсти сводила зевота, а он от нервного напряжения забыл о сне. Бутерброд, съеденный в доме Бояринова, стоял у него поперек горла.

Покончив с бумагами, он засобирался домой.

– Ты без зонта? – удивился дежурный. – Промокнешь. Где-то тут плащ валялся…

– Не надо…

Старший лейтенант вышел под дождь и зашагал по лужам, не разбирая дороги. Вскоре его рубашка намокла и облепила плечи, стало холодно. Туристы, несмотря на погоду, катались на тройках, вздымая фонтаны брызг. Освещенные прожекторами соборы сверкали в ночи, словно облитые серебром. Эрик ничего не замечал, думая о внезапной смерти Николая Порфирьевича, которая повлекла за собой нечто из ряда вон выходящее…

Оказывается, вместо Маняши в его доме живет какая-то сомнительная племянница, а почивший реставратор Василий Тарханин приходится дядей ее бывшему жениху!

– Змеиный клубок… – прошептал милиционер. – Поди разберись, кто из них убил хозяина гостиницы…

А что, если Маняша в этом замешана? – обожгла его страшная догадка. – И они с Ульяной – сообщницы? Выходит, он их покрывает, он тоже соучастник. Еще, пожалуй, личную заинтересованность пришьют! Как-никак, наследство Бояринов оставил солидное… Это железный мотив для убийства.

Зазевавшись, он чуть не угодил под копыта очередной птицы-тройки.

– Эй, оглох, что ли? – крикнул мокрый возница.

Эрик поспешно выскочил на тротуар. И правда оглох, раз не услышал ни хохота подвыпивших катающихся, ни звона бубенцов под дугой конской упряжи! Мимо него, грохоча колесами, пронесся экипаж с крытым верхом.

– Черт… – выругался он, отряхиваясь. – Теперь брюки стирать придется…

Миновав центр, старший лейтенант свернул в тихую улочку с рябинами, сиренью, растрепанными от воды цветниками и прибавил шагу. Он вымок, в туфлях хлюпало. Дома стояли темные, только кое-где еще светились одно-два окошка. Даже собаки попрятались и не подавали голоса.