Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Что будет с некогда вполне недурным оперативником, штатным убийцей и душегубом Терминатором, если он вдруг опустит руки и ничего не придумает?
– Вы не в постели?
Я посмотрел на нее и почему-то очень отчетливо осознал, что она не даст мне сегодня ни сил, ни тепла. Она могла бы дать информацию, но это было не самое то, что нужно. Поэтому я вдруг решительно достал сотовик и заказал Берлин.
Странно, я бы мог уйти, мог избавиться от присутствия такой нежелательной свидетельницы, как Аркадия, но мне не хотелось уходить от огня, не хотелось вставать из удобного кресла… И я решил примириться с ее присутствием. Тем более что мне ничего особенно и не нужно было обсуждать, просто услышать голос.
Галя взяла трубку после пятого гудка. Это был рекорд для нее, она определенно становилась деловой женщиной. Я ей так прямо об этом и сказал. Она засмеялась:
– Здравствуй, милый. Я и представить не могла, что это ты. Почему-то решила, что кто-то ошибся номером, тут так поздно не звонят.
Ее фраза очень меня расстроила.
– Может, я и в самом деле ошибся номером?
– Ну что ты? Я просто неудачно выразилась. – Она вздохнула. – Прости дуру.
Я почувствовал, как моя рожа бессмысленно расползается в счастливой улыбке.
– Ты теперь даже в аргументации очень трезва и по-деловому кратка.
– Можешь думать, что захочешь, но наши миллионы растут. Мой салон процветает, клиентов навалом.
– Интересно, где же ты их достаешь?
– Да это все наши, русские. Их тут столько, что скоро и немецкий не понадобится. И все косят под запад. Вот только, как лопухи, лезут в столицу, словно Берлин это Москва.
– А разница есть?
– Здесь порядочным людям следует жить в провинции.
– Ну, ты с твоими миллионами вполне могла бы жить в провинции.
– Нет, я салоном занята. А в провинции салон загнется.
Я плыл в этом голосе, я наслаждался им, я торжествовал оттого, что он звучал в моих ушах.
– Так занята, что и позвонить некогда? По-прежнему легально меняешь людям фотографии? Пластические операции, подтягивание морщин и все такое?
Она хмыкнула.
– Можешь смеяться, но это уже устаревший вариант. Сейчас я, видишь ли, перехожу на самый ходовой тут товар – борюсь с возрастом. Когда я поняла, насколько это важно, мы такое дело затеяли, что, если получится, нам конкурентов просто складывать вдоль автобана придется…
– Что же это такое?
– Новый тип омоложения. Не просто пластические штучки-дрючки, вроде подтягивание кожи на шее, не просто сглаживание морщин или сжигатели жира, вроде ньювейса, не просто восстановители волос, а новая технология на генном уровне. Ею сейчас пользуются Майкл Джексон и Тина Тернер…
Я рассмеялся.
– Ну, ты так здорово натренировалась произносить свои рекламные тексты, что и со мной уже говорить по-другому не можешь.
Она помолчала, потом хмыкнула.
– Да, пожалуй. Извини. Ты, наверное, позвонил, чтобы что-то свое рассказать?
– Нет, просто тебя послушать. О том, как ты там продаешь вечную молодость.
– Ты не поверишь, но это действительно так. Я одного сорокалетнего клиента недавно так обработала, что ему больше двадцати пяти никто не дает.
– И меня так могла бы?
– С тобой было бы проще других. У тебя тело не дряблое. Ну, – я очень хорошо представил себе, как она хмурится, подбирая слова, – можно проимитировать очень многие внешние признаки. Но вот двигательную активность мышц без тренировок воссоздать невозможно. А у тебя с этим все в порядке. По крайней мере так было, когда мы виделись последний раз.
Я кивнул, забыв, что меня видит совсем другая женщина.
– Да, с этим все в полном порядке.
Я лгал, испугавшись вдруг, что как-нибудь проговорюсь о ране в ноге и она начнет напрасно волноваться. Но она была очень далека от моей жизни, вдруг хмыкнув вовсе не так, как я ожидал.
– Кстати, теперь подружка этого парня, голландская судовладелица, миллионерша и все такое, требует, чтобы мы сделали ее на двадцать. А ей скоро будет пятьдесят. Представляешь? Но делать нечего, попытаемся. Если получится, у нас будет такая реклама…
– Не завидую я европейским мужикам, познакомился в кафешке с девицей, женился, а она – уже бабушка.
– Ну, для этого нужно лишь гормональный фонд восстановить, тут это давно умеют.
Я хотел было сказать, что у меня вот с гормональным фондом все отлично, а этого никто не ценит, но посмотрел на Аркадию, которая деликатно уставилась в огонь, и сказал о другом.
– А ты сама можешь стать молодой, как прежде?
– Это не сложно, только дороговато. И незачем.
– Как незачем, я вернусь, а всех этих лет, что мы прожили врозь, как бы и нет.
– Для этой проблемы существуют не технологии омоложения, а транспорт. Знаешь, есть такие штучки с крыльями, самолеты называются?
Я был с ней согласен. Но при этом еще у человека не должно быть дела, подобно моему. И не должно быть Шефа, Основного, преступности, Комариков… Кажется, мы уткнулись в тупик. В Магистральный тупик, уж не знаю какой по счету.
– Если бы не телефон, я бы вовсе не знал, что делать.
И вот тут она выдала совершенно замечательную фразу.
– Без телефона ты бы читал письма. Их можно перечитывать много раз. И этим оправдался бы, что не со мной.
Это было неправда. Я очень хотел к ней. Но сермяга в ее заявлении была. И еще была тоска, ожидание, может быть, и меня, и даже просьба что-то с этими ее переживаниями сделать.
Я попрощался и сунул свой телефон глубоко в карман. Словно прятал, чтобы случайно не украли это мое настроение, мою любовь и надежду на более счастливую жизнь, которая когда-нибудь и у меня случится.
Глава 61
Я сидел перед камином и смотрел на огонь. Нога болела еще сильнее, чем если бы я ею работал вовсю, натрудил и теперь оставалось только ждать, пока пройдет.
Впервые за долгое время мне захотелось выпить, и я выпросил у Аркадии немного коньяку. Она самолично подъехала к специально устроенному на высоте ее кресла бару и налила нам в две рюмки какой-то очень редкий и дорогой греческий сорт.
Когда я увлекался коньяком, я уважал армянский, а любил молдавский. Правда, пару раз мне доводилось пить и украинский, так называемый «Киевский», пятнадцатилетней выдержки. Он был грубоват, но в целом похож на французский. Так что он тоже вызывал у меня теплые чувства.
Но по-настоящему распробовать французские коньяки я не успел, в те годы они были предназначены только вождям, а когда стали появляться в магазинах для всех, слишком опасно стало пить хоть что-нибудь, потому что, как и власть, это была сплошная подделка. Но я все-таки попробовал кое-что.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
