Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
— Давид, чертов несчастный кретин, что ты творишь?
Она их нашла… От страха у Марго пересохло во рту, она шагнула вбок, у нее под ногой хрустнула сухая веточка, но те трое были слишком заняты, чтобы обращать внимание на посторонние звуки.
— Боже, Давид, зачем ты это делаешь?
В голосе Сары звучали панические нотки. Паника, как заразная болезнь, передается воздушно-капельным путем, и Марго едва сдерживалась, чтобы не дать деру. Она заставила себя сделать еще несколько шагов и увидела залитую вечерним светом лужайку.
Что, черт возьми, здесь происходит?
Обнаженный по пояс Давид находился на другом конце поляны, у серого ствола дерева. Он стоял — нет, почти висел, цепляясь за две нижние толстые ветки, в позе распятого Спасителя. Голову он держал склоненной вниз, упираясь подбородком в грудь, словно был без сознания. Лица его Марго видеть не могла — только светлые волосы. И бородку. Белокурый Христос… Внезапно Давид резко поднял голову, и Марго едва не отшатнулась, встретив безумный, блуждающий взгляд побелевших от бешенства глаз.
Марго вспомнила слова из песни «Depeche Mode», которую пел Мэрилин Мэнсон: «Your own Personal Jesus, someone to hear your prayers, someone who cares…» — «Твой личный Иисус, тот, кто слышит твои молитвы, тот, кто на них отвечает…».
Легкий ветерок коснулся верхушек деревьев. Марго вздрогнула, как от удара током, заметив на груди Давида красные следы, похожие на свежие ритуальные надрезы… Потом она увидела нож… В правой руке… С окровавленным лезвием.
— Привет, девчонки.
— Ты рехнулся, Давид?
Голос Виржини в тишине поляны прозвучал зло и гулко. Давид издал короткий смешок и посмотрел на свою окровавленную грудь.
— Я здорово вляпался, да? Как вам это удается? Проклятье, как у вас получается сохранять хладнокровие?
Неужели он под кайфом? Похоже на то. Трясется всем телом, подбородок дрожит. Плачет и смеется — если это хихиканье можно назвать смехом… Капли крови вытекают из четырех надрезов, огромный шрам перечеркивает живот над пупком…
— Я больше не вынесу этого дерьма… Пусть все закончится, пора завязывать…
Ответа Давид не дождался и продолжил:
— Нет, правда, что мы делаем? Где остановимся? И когда?
— Возьми себя в руки. — Снова голос Виржини. — А Юго? О нем ты подумал?
Давид запрокинул голову и посмотрел в небо.
— Он в тюрьме, что я могу?
— Черт, Давид, Юго — твой лучший друг! Ты знаешь, как он тебя любит, как он всех нас любит… Ты ему нужен, мы ему нужны… Нужно вытащить его оттуда.
— Да что ты говоришь! И как же это сделать? Вот в чем разница между нами… Окажись я на его месте, всем было бы по фигу. Юго все обожают, всё вертится вокруг него… Ему стоит только руку протянуть… Он щелкнет пальцами — и Сара тут же раздвинет ножки или встанет на колени, и… Ты никогда в этом не признаешься, Виржини, но и ты мечтаешь об одном — чтобы он тебя трахнул. А я…
— Заткнись!
Перепуганные воплем Виржини птицы шумно вспорхнули в воздух.
— Я больше не могу… Не могу…
Давид разрыдался, Сара кинулась к нему, крепко обняла, а Виржини забрала у него нож. Марго казалось, что ее сердце колотится не в груди — в горле.
Сара и Виржини усадили парня на траву у подножия дерева. Это напоминало снятие с креста. Сара гладила Давида по щекам и лбу, осторожно и нежно целовала в губы и веки.
— Маленький мой, — шептала она, — бедный мой мальчик…
Марго показалось, что эти двое просто сошли с ума, но в их безумии, как и в отчаянии Давида, было нечто такое, от чего сжималось сердце. Хладнокровие сохраняла только Виржини.
— Нужно остановить кровь, — скомандовала она, — и заняться твоими порезами, тебе придется сходить к психиатру, Давид, это переходит все границы!
— Оставь его в покое! — вскинулась Сара. — Видишь ведь, ему совсем плохо.
Она гладила Давида по волосам, по-матерински нежно прижимала его к себе, а он рыдал, прижавшись к ее плечу.
— Ты должен думать о Юго, — повторила Виржини, понизив голос. — Мы нужны ему, слышишь? Юго не задумываясь отдал бы за тебя жизнь! За жизнь каждого из нас! А ты ведешь себя, как… как… Мы не имеем права бросить друга в беде. А без тебя мы его не вытащим…
Марго застыла, загипнотизированная происходящим. Долгий пронзительный крик одинокой птицы заставил ее вздрогнуть, выведя из ступора.
«Делай отсюда ноги, старушка. Черт его знает, что может случиться, если они тебя заметят. В том, как они общаются между собой, есть что-то ужасно нездоровое. Какая-то тайная связь». Неразрывная связь. Интересно, что бы сказал обо всем этом Элиас? А отец?
Марго хотелось сбежать — ей было страшно, да и комары совсем озверели, — но она стояла слишком близко. Малейшее движение — и ее услышат, заметят. Марго затошнило, ладони вспотели, ныли колени, она едва могла дышать.
Давид медленно покачал головой. Виржини присела на корточки, взяла его за подбородок, заставила посмотреть ей в лицо.
— Встряхнись, прошу тебя. Круг скоро соберется. Ты прав, наверное, пора заканчивать. Эта история слишком затянулась. Но мы должны довести кое-что до конца.
Круг… Они во второй раз упоминают это слово. В воздухе витало нечто зловещее, невыносимо тяжкое. Стрекотали сверчки, жужжали комары и мошки. Марго была на грани срыва. Бежать, бежать немедленно. Внезапно Давид, Сара и Виржини поднялись.
— Пошли, — скомандовала Виржини, взяла с земли майку Давида и протянула ему. — Надевай. Пойдешь с нами, договорились? Никто не должен видеть тебя в таком состоянии.
Над поляной сгущалась темнота. Парень молча кивнул, выпрямился и натянул майку, прикрыв порезанную грудь. Девушки потянули его за собой к дороге, которая вела к лицею. Они прошли в нескольких метрах от Марго, и она отступила поглубже в тень. Кровь молоточками стучала в висках. Марго стояла в кустах, пока все не стихло. До ее слуха доносились только звуки ночной жизни леса — незнакомые, неопознаваемые.
А еще у нее было смутное, параноидальное ощущение, что она здесь не одна. Что есть кто-то еще… Марго вздрогнула… В небе над деревьями появилась луна. Волшебница-ночь вступила в свои права, меняя все вокруг на особенный, обманчивый лад.
Марго не знала, сколько времени находится в лесу.
Было что-то зловеще-колдовское в сцене, свидетельницей которой она была. Марго не смогла бы выразить словами, что было не так, но увиденное стало для нее потрясением. Они пропали, им уже не спастись, Марго это почувствовала. Она ничего не поняла из разговора Давида, Сары и Виржини, но почему-то догадывалась, что они перешли черту. И назад вернуться не смогут. Ей вдруг расхотелось копаться в происходящем. Нужно обо всем забыть и заняться чем-нибудь другим. Пусть Элиас сам во всем разбирается.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
